Губернатор

Алхимик произнес несколько звуков, и в его руке появилось блестящее лезвие. Несколькими движениями он срезал одежду с девушки, после чего приступил к осмотру.

– Останьтесь! – приказал он, когда Маевский с бледным лицом передвинулся в сторону дверей.

Было непохоже, что Викторию били, на теле девушки Рудницкий не нашел ни одного синяка. Тогда откуда кровотечение?

– Придержите ее голову.

Маевский послушно выполнил приказ, стараясь смотреть в другую сторону.

– Если барышня узнает, что я видел ее нагую, она вырвет мне сердце голыми руками. Или выколет глаза, – хмуро произнес он.

– Если что, я окажусь первым в очереди, – ответил алхимик.

Рудницкий осторожно открыл рот девушки, его брови поползли на лоб, когда он разглядел опухший язык и кровоточащие десны. Виктория использовала слово силы. И похоже, эффективно, иначе нападавшие не позволили бы отвезти ее в отель.

– Она выживет, – сказал он, потянувшись за сумкой.

– Слава богу. Интересно, кто ее так? Когда найду этих говнюков…

– Она убила их, – сказал Рудницкий. – Использовала магию, отсюда и ее обморок. Ни один из них не успел ее даже пальцем тронуть.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Нужно разузнать у ее компаньонки, может, надо прибрать трупы. Лучше не привлекать внимания полиции. Приведите эту даму в мой кабинет.

– Это не совсем дама, – с беспокойством произнес Маевский. – По крайней мере, на первый взгляд.

– Все равно, – буркнул алхимик. – Потом позаботишься о Виктории, я положу ее у себя.

Он поднял девушку на руки и принес в спальню, лаборатория находилась рядом с его комнатой. Лишь сейчас, когда спало напряжение и мужчина взял верх над доктором, Рудницкий заметил формы Виктории, ощутил тепло ее кожи, запах духов. Мысленно обозвав себя озабоченным, он уложил девушку на кровать и одел в свою пижаму. Он пытался не обращать внимания на ее внешность, но его глаза словно жили своей жизнью, скользили по ее груди, животу, бедрам. С тихими ругательствами он застегнул последнюю пуговицу и, сжав кулаки, повернулся к ней спиной. К счастью, звук энергичных шагов направил его мысли в другую сторону.

– Барышня Юлия Забельская ожидает вас в кабинете, – проинформировал Маевский. – И я был прав: когда она вытаскивала из сумки документы, я заметил желтый билет.

Рудницкий кивнул: на территории Российской империи проституция была легальной, но у женщин, занимающихся ею, забирали паспорта и выдавали желтый документ, который называли желтым билетом. Эти женщины обязаны были регулярно пользоваться банями и проходить медицинское обследование. Проститутки, схваченные без желтого билета, сурово наказывались, поэтому, несмотря на смену власти, Забельская носила с собой и этот документ. Только почему Виктория выступила в защиту какой-то уличной девки? И какого черта она использовала магию, когда было бы проще, не говоря уж, безопасней, застрелить нападавших или воспользоваться ножом? Для этого у Виктории достаточно и силы, и хладнокровия.

Алхимик накинул халат, он не хотел, чтобы барышня Забельская заинтересовалась им профессионально, и пошел в кабинет. Девушка ждала его около стола, скорее всего, не смея сесть в кресло для посетителей. Круглое, немного детское лицо контрастировало со зрелыми женскими формами. Ее свежая кожа и наивный, как оказалось, взгляд свидетельствовали о том, что она недолго в профессии. На ней было платье до колен со сдержанным, но аппетитным декольте. Несмотря на скромный наряд, было в ней что-то, что подтверждало слова Маевского.

Рудницкий сел за стол, одновременно приглашая девушку занять кресло.

– Я хотел поблагодарить вас за то, что вы привезли Викторию, – сказал он. – Не могли бы вы рассказать, что случилось?

Девушка нервно смяла перчатки и облизала сухие от волнения губы.

– Я была на Смольной, недалеко от вокзала, – ответила она дрожащим хрипловатым голосом. – Потом появились эти четверо. Огромные ублюдки с ножами в лапах, у одного был кастет. Уже месяц в этом районе хозяйничала банда Слепого, они говорят, что это их территория, и позволяют там работать только своим девкам, только их профуры страшные как смерть и заражают клиентов.

Рудницкий с трудом удержал улыбку: жаргонное слово «профура» означало проститутку самого низшего сорта. Похоже, барышня Забельская стояла выше в социальной иерархии.

– Я думала, они меня убьют, пыталась убежать, но сломался каблук, – продолжила она. – Тогда и появилась Виктория.

– Вы знакомы?

– Да, мы когда-то вместе стояли на Липовой. У Виктории не было желтого билета, но когда ее в первый раз забрали, то сразу же выпустили, она сказала, что она из этих, тайных. И больше ни один фараон ее не трогал.