Губернатор

Он повернулся на пороге, княгиня благословила его крестным знамением. Алхимик с трудом совладал с нервной гримасой. Во время учебы он обратился к модному тогда среди интеллектуальной элиты атеизму. Но окончательно оттолкнуло его преобладающее в этой среде забавное в своем самодовольстве убеждение о превосходстве научных аргументов над верой в ситуациях, когда новые открытия с регулярностью метронома рассыпались в прах, хотя ранее были признаны абсолютно научно правдивыми. Не то чтобы он был особенно набожным, принимая существование абсолюта, но он оставил религиозные размышления богословам и хладнокровно игнорировал все формы культа, узнав, что битва за здоровье и жизнь пациентов значит в глазах Бога больше, чем каждодневный визит в костел. Однако с того времени, как он узнал первое слово силы и Проклятых, Бог из абстрактной идеи становился все более и более реальным. И это не было приятным ощущением. И волей-неволей он задавался вопросом: не вызывает ли у Него недовольство использование осколков Божьей силы? А если да, то не накажет ли Он его здесь и сейчас?

«Что же, узнаю об этом рано или поздно, главное, чтобы не слишком рано», – подумал он с мрачным юмором.

* * *

Военные гаражи и автомобильные мастерские находились недалеко от казарм Преображенского полка. Вопреки опасениям Рудницкого, охрана пропустила их без проблем – хватило визитки алхимика. Конечно же, нормальной визитки, поскольку Рудницкий не собирался доводить полковника Тургенева до обморока, не говоря уже о том, что лишить его сознания – не лучший способ начать переговоры.

Тургенев, очень похожий внешне на известного писателя, только без бороды, принял их без проволочек, оказывая особенное внимание Людмиле фон Крис, и, как выяснилось, не из-за ее неоспоримой девичьей красоты. По крайней мере, не только из-за нее.

– Одна из моих фирм поставляет для войска двигатели и броню, – прошептала ему Люда.

Полковник выполнил социальные требования, жонглируя формулами вежливости, однако в конце концов напрямую спросил о цели их визита.

Рудницкий нервно сглотнул, после чего прямо представил ситуацию.

Тургенев выслушал его молча, с полуприкрытыми веками. Казалось, что он дремлет, однако, когда он перевел взгляд на алхимика, его взгляд был твердым и осознанным.

– То есть вы хотите спасти генерала?

Рудницкий кивнул.

– Невозможно! – оценил офицер. – Вы погибнете через пятнадцать минут и, что еще хуже, потянете за собой других. Вы когда-нибудь были в анклаве?

– Много раз, – процедил алхимик. – А вы?

– Месье Рудницкий – выдающийся алхимик и адепт магии, – поспешила ему на помощь Люда фон Крис. – Недавно его вызвали ко двору Его Величества, и он вылечил наследника престола.

– Минутку! Так это вы принимали участие в битве во дворце?!

– Да, – сухо подтвердил Рудницкий.

– Извините, что я сразу не сообразил. Тогда да, у вас может быть шанс. К сожалению, у меня его нет.

– Не понимаю?

– Если я позволю вам взять броневики, то окажусь перед военным трибуналом, и наименьшее, что мне грозит, – это увольнение из армии. И не исключено, что крепость или петля.

– Я думаю, будет не настолько плохо, – неуверенно произнес Рудницкий.

– Возможно, это зависит от результата вашей экспедиции. Если вы спасете Самарина, то станете героем, а те, кто вам помогал, заслужат снисхождения Его Величества. К сожалению, в случае фиаско или если вы не вернетесь, то осудят со всей суровостью. Прошу прощения, но я не могу себе позволить такой риск. Уже и так из-за моей фамилии моя карьера под знаком вопроса.

Рудницкий стиснул зубы, но до того как успел что-либо сказать, Люда схватила его за запястье.

– Мы понимаем ваше положение, – заверила она. – Однако оказанная вами помощь могла бы изменить неблагоприятное отношение к вам. Сложившаяся ситуация во многом связана с результатами деятельности тайной полиции, а вы прекрасно знаете, какое отношение к охранке у генералитета. Вы станете любимцем армии!

– Если это предприятие закончится успешно.

– Кажется, это решающий фактор, – осторожно признала девушка. – Однако шансы большие, в поисках генерала примут участие двое магов, превосходные солдаты, а если мы добавим к этому огневую силу нескольких броневиков, успех почти гарантирован.

– Это слишком оптимистичное предположение, – буркнул Тургенев.

Рудницкий расслабил напряженные мышцы – несмотря на показное возражение, похоже, офицер серьезно размышляет над предложением.

– Есть ли что-то, что, по-вашему мнению, могло бы минимизировать риск? – осторожно спросил он.

– Сначала я хотел бы спросить, зачем вы это делаете?

Алхимик сделал движение, свидетельствующее о его раздражении, он не хотел посвящать незнакомого человека в свои мотивы, но не думал, что Тургенев отступится. Ну и от искренности мог зависеть успех спасательной операции и, естественно, жизнь Самарина и его солдат.

– Мы родственники, – неохотно ответил он. – В принципе этот глупец меня мало волнует, но тетушка беспокоится, что он не вернется из анклава.

– Княгиня Волконская, – вмешалась Люда фон Крис.

На лице офицера появилось удивление.

– Прошу прощения, я думал, что вы – поляк.