Губернатор

Неожиданно вахмистр развернулся на пятках и застонал. Алхимик заморгал, силясь сквозь кровь, застилающую глаза, что-то рассмотреть: в спине нападавшего торчал дамский нож. «Сальвавирго», – подумал он, вспоминая уроки Анквича. Анна попала точно в почку, однако ей не хватило силы вогнать недлинное лезвие полностью. Рудницкий ударом затолкал его по самую рукоять и прокрутил острие в ране. Последнее, что он услышал, – это ужасный рык.

* * *

Из небытия его вырвал стук столовых приборов. Он разлепил тяжелые веки и сразу же закрыл глаза, ослепленный ярким солнечным светом. Он осторожно принял полусидячее положение. На соседней кровати сидела Анна. Она кормила мужа. Перевязанная голова Самарина свидетельствовала о том, что офицер не вышел из поединка целым, но он не выглядел сильно раненым.

– Проснулся? Это хорошо, – поприветствовал его генерал. – Самое время.

– Что случилось?

– Ты получил то, что заслужил. Нас чуть не убили! Вот к чему приводят твои глупые идеи!

Несмотря на саркастический тон, Рудницкий не уловил в голосе друга реального гнева.

– Что с Анвельтом? – спросил алхимик.

– Сломаны челюсть и несколько ребер, – ответила Анна. – А у вас только ребра и несколько синяков, – добавила она, предупреждая его следующий вопрос.

Рудницкий скривился от боли и потрогал тугую, словно корсет, перевязку.

– Сколько?

– Два сломаны, одно треснуло.

– Сашка?

– Я благодарен, что ты наконец поинтересовался и моей скромной персоной!

– Легкое сотрясение. Этот вахмистр его нокаутировал, – ответила за мужа Анна.

– А как вы?

– Со мной все в порядке.

– К счастью, поскольку он был близок.

– Близок, – согласился с ним Самарин. – Думаю, они готовились к очередному нападению на мою квартиру. Если бы мы уехали, оставив Анну одну… – Он не закончил.

– Вы не голодны? – спросила Анна алхимика.

– Нет, только хочу воды.

– Вы сами справитесь? – спросила она, подавая ему стакан.

– Да, правая рука в порядке, только левая болит, когда двигаюсь: это из-за ребер.

– Он был из Amici Mortis, – сказал Самарин.

– У него была татуировка? – догадался алхимик.

– И это тоже. Кроме того, у него были странные символы, как у ваших Кинжальщиков.

– Не понимаю.

– Понимаешь, понимаешь. Мы убили нескольких во время последних битв, поэтому для нас это не тайна.

Рудницкий почувствовал, как желчь подходит к горлу, к счастью, холодная вода смыла металлический привкус.

– Извини, – буркнул Самарин. – Я не хотел тебя… – Он махнул рукой. – Ну ты сам знаешь. Война – это война. Вернемся к делу: видно, поэтому он так быстро с нами справился. Не говоря уже о том, что он поразил нас каким-то заклинанием. Ты слышал о чем-то таком?

Алхимик покачал головой.

– Нет, только это было не заклинание, а слово силы. Ничто другое не дало бы такой эффект.

– То есть у них был доступ к библиотеке?

– Точно.

– В Варшаве?

– Черт его знает. Может, в Варшаве, может, и у вас. Не исключаю, что где-то и в другом месте. Я не знаю… в Токио или в Рио-де-Жанейро.

Самарин удобней устроился на кровати и подозрительно сузил глаза.

– Ты это знаешь или просто так думаешь?

– Я не знаю ничего конкретного, но сам понимаешь, что если это шпион Проклятых, то границы, в том числе и политические, не имеют никакого значения.

– Это да. А может, спросишь кого-то из своих? Ну, ты знаешь, у одного из адептов?

– Каких, к черту, адептов?!

– Тех, которые тысячами укладывали наших под Радзымином! – рявкнул офицер. – Возможно, они знают больше, чем ты?

– Боюсь, что никто эту тему уже не знает больше, чем я, – ответил с каменным лицом Рудницкий.

Самарин хмуро кивнул, когда до него дошло значение слов алхимика.

– Ты изменился, – сказал он.

– А ты нет? – сухо произнес Рудницкий. – Ты правда хочешь оставить мундир?

– Правда. Хватит мне приключений до конца жизни. Я старею и теряю бдительность.

Анна погладила мужа по голове.

– Около двух месяцев назад мы прижали венгров и один из их полков контратаковал, – сказал он, на мгновение укрыв лицо в ладонях. – Гусары, – саркастически произнес он. – Они растерзали полк донских казаков, разбили два пехотных батальона, захватили временные укрепления и почти добрались до штаба. Нужно было видеть. Я собрал, кого смог, и нам удалось улизнуть, но за городом мы наткнулись на их патруль. Я выпустил все пули, когда на меня напал какой-то мадьяр с саблей. Винтовка против сабли – плохое оружие, поэтому я кинул ее ему в лицо и вытащил наган. Он не ожидал этого, поскольку на мне была обычная шинель без опознавательных знаков, а откуда у простого рядового пистолет? Словом, я взял мадьяра в плен.

– И что дальше?

– Я приказал ему идти вперед и сказал, что при малейшем подозрительном движении я стреляю.

– Любой бы так сделал.

– Ну да! Только в один момент он полез за пазуху, а я нажал на курок.

– Ну ты его предупреждал.