Группа особого резерва

Он невольно зажмурился – когда в двадцати метрах впереди разлетелось от выстрела еще одно стекло. Не напрягая воображение, он представил себе людей, с отчаянья палящих из ружей в вертолет. Это означало конец в полном смысле этого слова. Марковцев, о котором в восторженных тонах отзывался Верестников, истратил все аргументы. Его выстрелы дробью – это своеобразный мат. Он кроет им небо, стреляет во всевышнего, прости господи. Зверев взял ответственность за окончание операции на себя. Полковнику достанутся только трупы. К тому же у него не было выбора. Верестников продолжал торопить его. Да и Марковцев выступил в роли целеуказателя: ружейными выстрелами он показал, в каком месте огромного ангара он находится.

Зверев и без Курдюмова мог вести стрельбу ракетами из стрелково-пушечных контейнеров с помощью автоматического прицела «АСП-17В». Аппаратура управления стрельбой позволяла стрелять залпами из каждого блока. Зверев, создав еще и крен, отсалютовал Марковцеву восемью ракетами сразу.

Марк успел крикнуть Адаму:

– Попрощайся и с заправщиком тоже!

Он открыл дверь и вытолкнул Катю наружу. Едва он и Адам выскочили из ангара, сверху раздалось характерное шипенье пущенных ракет.

– Ложись!

Марку снова пришлось применить силу. Он упал на Катю, закрывая ее своим телом.

«Нары» пошли красиво, оставляя после себя неповторимый дымный след. Они ворвались в приготовленную в окнах брешь, не потревожив ни одного торчавшего осколка. А дальше путь их лежал к десяти тоннам керосина. Они воспламенили горючее в одно мгновенье, создавая мощную взрывную волну, и большая ее часть нашла выход через окна. Последнее, что увидел майор Зверев, – огромный огненный шар, разрывающий крышу ангара. Вертолет подбросило и закрутило, как щепку в водовороте. Вспыхнули его баки, и он, упав в семидесяти метрах от ангара, сам превратился в исполинский пылающий факел.

Верестников свое спасение списал на шестое чувство. За пару секунд до взрыва он успел отбежать на несколько метров, которые и спасли его. Басова, Голева и Смаковничего сгубила оторопь. Они провожали командира глазами, а за их спинами огонь уже набирал силу. Взрывная волна разворотила часть стены и похоронила под ней трех боевиков.

– Ух ты! – только и сумел выговорить Верестников.

Он машинально отметил время и трижды мысленно прокрутил часовую стрелку по кругу. С успокаивающей мыслью «один в поле не воин» он, пользуясь дымовой завесой, расползающейся на глазах, побежал в сторону автобата. Там он, сделав передышку, двинулся в сторону границы.

Марковцев задержался ровно настолько, чтобы убедиться в том, что штурмовики мертвы. Он не увидел тел, но увидел развороченный с той стороны ангар. Там был ад. И только дьявол мог там уцелеть. И ринуться туда, рискуя головой.

Марк скрылся в дыму, расслышав чей-то крик. «Неужели ребенок?» – не преминула поддеть его Катя. Сергей вытащил из огня полуживого Смаковничего, который уцелел только благодаря каверне, образовавшейся между землей и обрушившейся стеной. Там он, поджариваясь, все же имел возможность дышать.

– Прекрати орать! Прекрати орать! – дважды выкрикнул возбужденный Сергей, когда сбил с него огонь. Он вскрыл индивидуальный пакет бойца и нашел там шприц-пакет с промедолом. Сняв защитный колпачок с иглы, он дал посмотреть на него Смаку, кожа которого на открытых участках тела вздулась пузырем. – Я сделаю тебе укол, если ты ответишь на пару вопросов. Не тяни с ответами. – Марк выдержал паузу. – Кто вам дал наводку на этот аэродром?

Он был готов услышать любое имя – только не Виктора Сеченова. Того могли раскрутить и выбить имена сообщников. Но хуже, если он сам предал товарищей.

– Этот… Тувинец, – в два приема выговорил Смак, закашлявшись и выдыхая дым.

– Как вы вышли на Тувинца?

– Он убил мента. Когда его взяли, он позвонил Верестникову…

Марк покачал головой. Перед ним был рядовой боевик. Он многое бы дал, чтобы пообщаться с глазу на глаз с самим полковником, правой рукой директора «Фирмы». Но тот нашел свою смерть в огне.

– Дальше, – поторопил он Смака.

– Когда Верестников приехал в Саранск, Тувинец сдал ваши имена и местонахождение в обмен на свободу.

– Похоже, Тувинец нашел столько свободы, сколько смог взять.

– Да. Верестников убил его.

Марк бросил шприц на землю и раздавил его ботинком. Прицелившись из ружья в грудь Смака, он сказал:

– У меня есть штука, которая вставляет лучше промедола.

И спустил курок.

Спустя минуту все трое бежали в сторону Шеки. «Укроемся у моей тещи», – всю дорогу твердил летчик. То, чего не смогли сделать его враги, сделал друг: он остался без самолета и недвижимости.

Глава 20 Испытание кровью

Москва, неделю спустя

Сергей Марковцев вышел из машины, обошел ее спереди, открыл дверцу и помог Кате выйти. Бросив быстрый взгляд на богатый портал, поверху которого находились камеры видеонаблюдения, он взял девушку под локоть и неспешно повел к входу в здание.

– За нами наблюдают.

– Я вижу. Скучающий вид, зевки и прочее в первую очередь вызывают у охраны подозрение.

– Я не дам тебе заскучать, – пообещал Марк.