Группа особого резерва

Он направил машину вдоль лога, край которого топорщился сплошной стеной кустарника. Джип накренился так сильно, что любая птаха, севшая на правую сторону капота, могла опрокинуть его на самое дно. А на самом дне кипела своя жизнь. Марк впервые видел овраг, со дна которого поднимались деревья, и были они выше тех, что росли на поверхности. На выезде из этого длинного и широкого оврага машину действительно тряхнуло, и этот толчок словно вынес ее на ровную почву.

Марка не беспокоила начинка контейнеров, которую в целях безопасности напичкали инженеры фирмы-изготовителя. Они были сродни «черным ящикам», но в отличие от них имели функцию уничтожения содержимого. Пока жива электроника, живы и сами контейнеры. Он знал, как мягко, даже бережно могут опускать груз парашюты. Если бы предложение Тувинца было принято и контейнеры снабдили датчиками, сохранность контейнеров подтвердили бы наружные приборы навигации. На всякий случай Марк припас выражение лица, которое он собирался накинуть уже после того, как его товарищи насладятся картиной «Зола и пепел вместо денег». Они рисковали в одинаковой степени, внутренне готовились к тому, чтобы увидеть вышеназванную картину… И только секунды спустя он поймал себя на мысли, что ведет диалог с невидимым собеседником. И он буркнул под нос:

– Надеюсь, я не сболтнул ничего лишнего.

Дорога за оврагом стала ровнее. Ни одного поваленного дерева не встретилось на пути к цели. Когда до контейнера, который был сброшен первым, осталось не больше пятидесяти метров, Марк смог точно определить, на каком расстоянии лежат они друг от друга. Оно составляло порядка ста метров. Для груза, выброшенного на приличной скорости, почти идеальное попадание.

– А вот и они!

Тувинец указал на комбинированный серо-желтый купол, но заорал про оба. Марк не мог объяснить, почему сдержался от подобного комментария. Он видел то же, что и Тувинец, но держал эмоции в себе.

Он первым вышел из машины и взмахом руки указал направление водителю второго джипа, а заодно – команду: «Быстрей! Не останавливайтесь». Его рука описала в воздухе спираль.

Не время и не место распутывать стропы, и Марк, вынув нож с широким лезвием, одну за другой отрезал их. Катя потянула за край парашюта, который неожиданно отреагировал на порыв ветра. Другой его край вздыбился, и он стал похож на медузу. Катя даже вздрогнула.

– В машину его, – поторопил Марковцев, обрезая последнюю стропу, соединяющую его с грузом.

А вот и старый знакомый. Он не удержался и похлопал ладонью по контейнеру. Напрягся, когда, как ему показалось, он ответил глуховатой пустотой. Коленом поднажал на него… и в очередной раз рассмеялся. Взбредет же в голову такое…

Он поторопил Тувинца:

– Взяли!

Они с трудом подняли контейнер. Марк знал его вес, а значит, реально представлял его цену. А вот уроженец Тувы испытал это впервые. Сергей не удержался от вопроса:

– Тувинец, сколько весит миллион долларов стодолларовыми купюрами?

– Ну ты и спросил, – хриплым от волнения голосом отозвался он. И поинтересовался в свою очередь: – Ну и сколько?

– Около семи килограммов. Мы с тобой держим без малого десять миллионов.

Две ямы один в один походили на свежевырытые могилы. А вооруженные люди вокруг – на палачей. Не хватало жертв со связанными руками и повязками на глазах. Чтобы отделаться от этого чувства, Марковцев отдал свой пистолет-пулемет Кате; с двумя автоматическими «шпалерами» она выглядела современной амазонкой. Вообще воинственность была ей к лицу. У Марка под мышками болтались два пистолета, но они ему не мешали.

Он нашел глазами Хусейна и Игоря.

– Вы двое контролируете дорогу.

Только сейчас, в двухстах метрах от дороги, по которой, судя по рокоту двигателей, ехала колонна грузовиков, Марковцеву представилась возможность оценить один из главных пунктов в плане. Даже пара «КамАЗов», перекрой она выезд на дорогу, могла поставить крест на операции. Они бы смогли уйти поодиночке, могли продраться сквозь кордон с огнем, но – без денег, без того, зачем и прибыли сюда. Но у них был запасной выход…

Марковцев прекрасно понимал Хусейна, в глазах которого он прочитал упрек. Он, как и каждый из команды, хотел собственными глазами увидеть плоды своей работы – деньги, много денег. Хотел присутствовать при их появлении на свет, а не ждать, как обеспокоенный папаша под окнами роддома. Каждый заслужил этой малости, которая для каждого малостью и не являлась. Это память, и кто-то мог лишиться дорогого снимка.

– Хорошо, Хусейн, – усмехнулся Марк. – Вижу, ты хочешь остаться. Оставайся. Вместо тебя на пост пойдет Катя. Эй, – окликнул он ее, – ты слышала?

Она все поняла, но ее глаза и поза говорили: «Почему я?» Они же и отвечали: «А почему не Хусейн? Почему не Тувинец?»

– Я согласна…

– Нет. – Хусейн проявил себя джентльменом. – Я пойду.

– Эй, – подал голос Игорь, передразнивая всех. – А как насчет меня?