Грубиян на одну ночь

Во дворе многоэтажки уже движение.

Заняв пассажирское кресло, Стрельцов пристегивается и объясняет дорогу.

Заведя машину, предпочитаю не видеть своего отражения в зеркале заднего вида, поэтому отворачиваю его от себя. На моем телефоне пропущенный от отца, и за все годы нашей с ним жизни, я никогда не возвращалась домой в таком виде, потому что, к тому моменту, когда в моей жизни появился Миллер, родители давным-давно были в разводе. Но сейчас мне, черт возьми, не девятнадцать! И все, что было со мной в девятнадцать, просто выпало из головы.

— На светофоре направо.

Выкручиваю руль, пропуская поток встречных машин.

— Ты не дружишь с этим светофором? — спрашивает с иронией.

— Ты, кажется, не ДПСник, — отвечаю, стараясь на него не смотреть.

— Может, скоро стану, — бормочет он.

Повернув голову, смотрю на него взволнованно.

— Блин, — вздыхает. — Забудь. Это шутка.

На нем джинсы и просторная рубашка с короткими рукавами.

Мой лоб прорезает складка.

Тормозя рядом с отделом полиции, поворачиваю голову и спрашиваю:

— У тебя будут проблемы?

— Я уже сказал, что нет, — отстегивает ремень.

— Ты меня за дуру принимаешь? — смотрю на него напряженно.

Подавшись вперед, обнимает ладонью мое лицо и быстро целует губы, оставляя на них аромат зубной пасты.

— Нет. Дурой тебя не назовешь.

Этот хозяйский жест выбивает из-под моих ног последнюю почву.

Я веду себя, так заторможенная, но я, черт возьми, просто не знаю, что мне делать.

— Я буду занят пару дней, — говорит, выбираясь из машины. — Но я на связи.

Захлопнув дверь, обходит капот и быстрой энергичной походкой направляется к крыльцу своего отделения.

Он вообще не привык зря тратить время. Он из разряда людей, у которых времени вечно не хватает. Это ритм его жизни. Даже ритм моей жизни не идет с ним ни в какое сравнение.

Провожая глазами подтянутую широкоплечую фигуру, с шипением втягиваю воздух и шепчу:

— Блять…

* * *

Хлопнув дверью, бросаю на банкетку сумку и второпях дергаю застежки сандалий.

Уже в тот момент, когда предложила его подвезти, я знала, что опоздаю на работу. Я всегда могу сказать, что у меня кишечный грипп, так что в этом нет никакой проблемы. Проблема в том, что у меня в голове такой бардак, что я, возможно, не с первого раза найду дорогу в офис.

Шаги в коридоре заставляют вскинуть голову.

Обтирая руки измазанной в краске тряпкой, отец задумчиво меня рассматривает.

— Я не должен ничего спрашивать? — интересуется философски.

— Черт, нет, — отвечаю, проносясь мимо него на кухню.

Открыв холодильник, хватаю графин с водой и наливаю целый стакан, после чего жадно пью. Замечаю выставленную посреди кухни картину.

— Для меня было бы честью с ним познакомиться, — слышу за спиной.

— Он не разбирается в искусстве, — наливаю еще.

— Ну, это как посмотреть, — тянет отец, посмеиваясь. — По-моему, у него прекрасный вкус.

Развернувшись, подхожу к мольберту и быстро осматриваю законченную работу.

— Неплохо… — бормочу, пытаясь понять, куда моего отца занесло.

— Плохи мои дела, — вздыхает. — Раз даже мой самый преданный ценитель использовал это слово.

Посмотрев на него виновато, замечаю:

— Может, тебе не стоит искать “новое”, ты все же любишь людей, а не… абстракции.

— Не могу нащупать нерв… — разводит руки. — Да и к черту, — бросает на клеенку тряпку. — Исписался.

— Глупости, — чмокаю его щеку. — Мне нужно бежать, — ретируюсь, уходя по коридору.

Стянув с себя мужскую футболку, бросаю ее на кровать.

Между ног слегка саднит, мышцы в некоторых местах тоже.

Смотрю на свое отражение, расчесывая волосы, и понимаю, что мыть и укладывать их, у меня нет времени. Собираю их в обычный хвост, подцепив шпильками у основания. На ходу убираю остатки косметики с лица, заниматься макияжем, у меня тоже нет времени. Хватаю из шкафа первый попавшийся сарафан и обуваю сандалии. Выхожу из дома, крикнув:

— До вечера!

Припарковавшись рядом с “тойотой” Матвея, влетаю в лифт.

Мой оператор пьет кофе, вольготно устроившись в моем рабочем кресле за моим рабочим столом. Забросив одну ногу на другую, роется в телефоне. Бодрый и жизнерадостный, как обычно.

— Кыш… — бормочу, кладя на пол сумку и хватая второй кофейный стакан, принесенный им для меня.

— Шалом, — освобождает мое место. — Эмм… — почесывает затылок. — У нас съемка в аквапарке…. — с интересом смотрит на мое лишенное косметики лицо.

— Твою мать! — падаю на стул, доставая из ящика ежедневник. — Я забыла…

Брови парня изумленно ползут вверх.

— Ну… с кем не бывает… — тянет не убедительно, пристроив свое бедро к краю стола.

Черт! Черт! Черт!

— Все нормально, — говорю ему. — Я перенесу съемку.

— Я тогда… кхм… пошел?

— Да…

Запрятав руки в карманы джинсов, Матвей исчезает за дверью монтажной, но не раньше, чем бросает на меня еще один озадаченный взгляд.

Отбросив ежедневник, делаю глубокий вдох.

Включив компьютер, захожу на корпоративный портал, стартовую страницу которого сегодня украшает наше совместное с Миллером фото, сделанное на ярмарке в прошлую пятницу. Оно же вошло в блок новостей интернет-портала городского телеканала, и этот факт вызывает у меня изжогу.