Грозный. Особый район

1970-е годы. Грозный. Воспоминание о мире

РОСС11ЙСКАЯ ПPECCA О KOНТРТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ

ОПЕРАЦИИ В ЧЕЧНЕ

«Парламентская газета», 18 декабря 1999 года

«Но при всем том факт остается фактом: а чеченской глубинке сегодня без проблем можно отыскать не только бородатых боевиков, но и титулованных красавиц. А вот с инженерами и техниками, бухгалтерами и юристами, врачами и педагогами дела обстоят куда как хуже. Не расстрелянных, не покинувших родные края, не утративших квалификацию «спецов» ныне в республике так мало, что впору говорить о почти полном кадровом вакууме.

Естественно, без последствий все это не могло остаться и не осталось. И прежде всего в производственной сфере, где уничтоженных и изгнанных специалистов из числа славян заменить было просто некем. Наглядный пример — обеспечивавшая в свое время электричеством и Грозный, и ряд окрестных районов ТЭЦ-3. Уцелев в ходе первой войны, она так толком позже и не заработала по той простой причине, что для обслуживания сложного турбинного и сетевого хозяйства не нашлось ни инженеров, ни даже техников. Аналогичным образом «накрылось» в Чечне и железнодорожное сообщение: грабить поезда и водить их — вещи все-таки разные. Или возьмите старейший на Северном Кавказе завод ”Красный молот”. Из крупного поставщика оборудования для нефтедобычи он сначала превратился в нечто вроде кустарной мастерской, а потом и вовсе — в пристанище бандитов, по которому сейчас бьют наши штурмовики».

Примерно об этом же в январе 2000 года рассказывал российским журналистам полномочный представитель Правительства РФ в Чеченской Республике Николай Кошман. Он с болью описывает, что творилось в Чечне в 1997–1999 годах: “Мы оставили в покое бандитов на три года. Масхадов обещал, что Чечня станет Саудовской Аравией, обещал золотые краники и кисельные берега. Вместо этого все уничтожили. Все провода сняты, цветные металлы вырваны. В некоторых местах даже опоры под корень срублены. Уворовано 120 тысяч тонн нефти только с магистрального трубопровода. Где деньги? Пошли на закупку оружия и личное обогащение. Нигде ничего не построили. Здесь есть своя нефть, ее добыча упала в десять раз с девяностого года”[17].

Что можно было сказать о городе, “которого нет”, в конце декабря 1999 года? О городе, который еще не так давно был представлен в Большой Советской Энциклопедии таким образом:

“Грозный, город, столица Чечено-Ингушской АССР. Расположен в долине р. Сунжа и на склонах прилегающих возвышенностей. Железнодорожная станция на линии Ростов-на-Дону — Баку, узел шоссейных дорог. 349 тысяч жителей в 1971 году. Третий после Ростова-на-Дону и Краснодара по числу жителей город на Северном Кавказе.

Возник в 1818 году при сооружении Сунженской оборонительной линии как русская крепость Грозная. В декабре 1869 года крепость, утратившая свое военное значение, переименована в г. Грозный. В 1893 году через Грозный прошла железная дорога Беслан — Петровск-Порт (ныне Махачкала). В 1893-м близ города ударил мощный нефтяной фонтан, положивший начало добыче нефти. В начале XX века Грозный превратился в крупный промышленный центр Северного Кавказа. К 1917 году сложились два нефтяных района — Старые и Новые Промыслы, работали нефтеперегонные заводы, чугунолитейный завод и механические мастерские.

В 1970 году предприятиями Грозного произведено свыше 72 процентов всей промышленной продукции республики. Имеются нефтяной и педагогический институты, 9 средних специальных учебных заведений, 2 драматических театра, театр кукол, филармония. Музеи: краеведческий, изобразительных искусств. Телецентр”.