Грозный. Особый район

“Я помню тот момент, когда Басаев пошел по минным полям. Пошел он на южном направлении. Можно, конечно, оптимистично оценивать ту нашу операцию. Боевики действительно понесли ощутимые потери, но остается много вопросов. Там выполнял задачу по блокированию армейский полк. И, несмотря на значительные потери, многим бандитам удалось выйти из кольца практически на том направлении. И пошли на Алхан-Калу и так далее… И потом началось… Сколько сил мы потратили на то, чтобы добить этих вырвавшихся боевиков, среди которых было огромное количество фанатичных ваххабитов, наемников-арабов! Им ведь нечего было терять, они в тех селах потом бились со звериной жестокостью. Мы несли значительные потери, мирные жители очень страдали. Трудно сейчас говорить, но если бы мы полностью уничтожили ту прорывающуюся из Грозного группировку боевиков, ситуация в дальнейшем была бы совсем иной.

А бандиты к прорыву готовились тщательно. В этом им не откажешь — перед тем, чтобы что-нибудь осуществить, они проводит тщательнейшую подготовку. Любую операцию очень серьезно планируют, готовят, обеспечивают и разведкой, и всем остальным.

Нам, к сожалению, не удалось столь тщательно подготовиться к этому прорыву. Здесь есть и объективные причины. Ведь что такое заблокировать Грозный? Мы ж не могли через каждые 20 метров посадить бойца. Большие силы воевали непосредственно в городе, вели бои на подступах к горам. Поэтому блокирование проходило, как правило, опорными пунктами. Вот в чем дело. А ночи длинные зимой. Ничего не видно, электричества нет. Тем более там железнодорожное полотно было, лес, река”.

Подробности того ночного прорыва боевиков вообще достаточно противоречивы, вплоть до того, что в российской печати появились сведения о причастности к исходу боевиков из Грозного опального российского олигарха и бывшего замсекретаря Совета безопасности Бориса Березовского. Ряд газет сообщили, что он якобы еще в декабре 1999 года предложил выпустить боевиков из блокированного Грозного или договориться с ними о сдаче города без штурма. По данным журналистов, такие переговоры с осажденными в январе 2000 года велись через Бислана Гантамирова и боевикам предлагали несколько миллионов долларов. Однако затем переговоры объявили хитрым обманом бандитов, которых удалось заманить в “безопасный коридор” на минное поле. Насколько можно верить такой информации — трудно сказать, учитывая скандальную репутацию Березовского, не упускающего возможности дискредитировать российскую власть любыми способами.

Мы же можем привести лишь версию самого выхода бандитов из города. По некоторым данным, первым в колонне на этом участке шел Шамиль Басаев с небольшой группой приближенных боевиков. Он нарвался на минное поле, где ему и оторвало ногу, часть его “сподвижников” погибли, однако им удалось пройти сквозь блокпосты российских войск и укрыться в н.п. Ермоловский. Гремевшие ночью по мере прохождения басаевской группы по минному полю взрывы были немногочисленны (группа была небольшой), поэтому серьезного внимания со стороны стоявших в оцеплении военнослужащих не привлекли. Басаев сумел уковылять с этого поля смерти. А уже за ним через заминированный участок блокирования пошла основная масса боевиков. И вот тут уже грохотало без остановки! Кроме того, бандиты попали под перекрестный огонь российских военных, много бандитов утонуло в Сунже. Среди боевиков была очевидная паника, они бежали по трупам своих соратников, но значительная часть сумела уйти из западни.

И видимо, именно тот временной зазор, который возник между первой и второй волной бандитского бегства, позволил успешно прооперировать Басаева и вывезти его в безопасное место.

Вырвавшиеся боевики дорогой ценой отплатили за свое “чудесное спасение” — российские войска только в результате преследования бандитов потеряли несколько десятков солдат и офицеров. А потом было Комсомольское, Улус-Керт, тяжелые бои в горах, а спустя два года — рейд Гелаева по Абхазии, попытка прорыва на российскую территорию со стороны Панкисского ущелья Грузии, тяжелые бои под ингушским селом Галашки. И везде боевики оставляли после себя трупы — солдат, офицеров, мирных жителей…

Заразу нужно было уничтожать в ту январскую ночь на корню, обязательно нужно было уничтожать… К огромному сожалению, сделать этого до конца не удалось.

Оборона в Заводском районе сломлена

1 февраля по всему фронту 21-й бригады внутренних войск по-прежнему велась стрельба. Боевики со своих позиций здесь не ушли и оказывали ожесточенное сопротивление.

Около полудня разведывательная рота в районе гаражей обнаружила тела пропавших без вести в ходе боя 29 января начальника медпункта 2-го батальона майора Александра Суховея и рядового Алексея Семилетова. Суховей был изуродован и обезглавлен.

К двум часам дня на позиции 1 — го батальона удалось завести 3 танка Т-62, которые прямой наводкой начали разрушать огневые точки боевиков в зданиях, условно именуемых “дворец” и “школа”.