Грозный. Особый район

На КП остался генерал Паньков. Он хорошо понимал все проблемы, с которыми столкнулись софринцы, тем более что во многом они были аналогичны тем трудностям, которые испытывали практически все воинские части внутренних войск, да и Российской армии, участвующие в спецоперации в Грозном. Везде не хватало людей, везде глубина боевого порядка штурмовых отрядов была недостаточна, везде необходимо было в срочном порядке решать вопрос с увольняемыми в запас и прочее, прочее.

Вспоминает Геннадий Фоменко:

“Разобравшись с обстановкой на КП бригады, генерал Паньков поинтересовался, какие мои дальнейшие планы. Я ответил: “Выдвигаюсь на ПКП бригады на высоту 206,4 и оттуда управляю боем”. “Я с тобой”, — сказал командующий. Я попытался объяснить, что это не так близко, два километра вниз под горку, да ещё по снегу, и небезопасно. “Я же сказал, с тобой”, — отрезал командующий.

По пути движения по склонам высоты 234,1 я показал огневые позиции двух батарей САУ и танковой роты 276 мсп, которые семь дней стояли, не меняя своего положения. Бригада ушла далеко в населенный пункт. Ей огневая поддержка нужна в боевых порядках, а командование группировки на это разрешение не даёт. КПД этих огневых средств, прямо скажем, нулевой. Зря расходуют снаряды. “А где твои минометные батареи?” — спросил командующий. Я указал направления, где находились их огневые позиции, и сказал, что запас по дальности стрельбы ещё 3 километра. Но мы предусмотрели их перемещение вперед, когда возникнет необходимость.

“А где танковая рота 93-го мехполка?” — вновь поинтересовался генерал Паньков. Я пояснил, что танки применяются как кочующие огневые средства. Осталось боеспособных шесть Т-62. Один танк постоянно находится на горе Лысая, там, где ПКП. Два танка по заявкам командиров штурмовых отрядов выходят к ним в боевые порядки для поражения конкретных целей, но для их прикрытия нужен мотострелковый взвод. Один танк постоянно нацелен на нефтеперерабатывающий завод, сбивает всех “кукушек” на правом фланге. Один танк обстреливает высотные дальние объекты.

Так разговаривая, спустились по снегу вниз. Навстречу поднимали носилки с ранеными. Командующий подошел к ним, пожал каждому руку. “А что БМП?”. Он имел в виду, почему раненых несут на руках. Пришлось объяснить, что бронемашины спуститься могут, а подняться — нет, слишком крутой подъем и скользкий плотный снег. Были попытки подняться — все безуспешные.

Вскоре мы дошли до ПКП на Лысой горе, оттуда открылся обзор, позволяющий воочию наблюдать за действиями войск. Отсюда кратчайшим путем можно было пройти в батальоны. Сюда сносили раненых, отсюда забирали боеприпасы и по снегу с наступлением темноты, как на салазках, тащили в боевые порядки кухонные баки с горячей кашей. Отсюда уже по-другому виделись полоса наступления штурмовых отрядов и их проблемные вопросы. Я доложил командующему о недостаточном количестве войсковых радиостанций, многие из которых пострадали от пуль и осколков, были разбиты и вышли из строя, а восполнения нет. На портативных радиостанциях “Эрика” аккумуляторные батареи разряжаются через три часа. А где их подзаряжать в ходе боя? Малогабаритных бензо- электроагрегатов у нас не предусмотрено. Радиостанций типа “Моторола”, как у боевиков, с маскиратором речи вообще нет. Практически все переговоры ведутся в открытом режиме. Боевики, это мы уже многократно почувствовали на себе, внимательно слушают эфир и мгновенно реагируют на наши переговоры, вовремя уходя с линии огня, укрываясь от него в подвалах или бомбоубежищах.

Наступили сумерки, стала затихать стрельба. Я доложил командующему о потерях за 23 января: погибло пять человек, ранено тринадцать. Он спросил: “И сколько за семь дней?” Погибло восемнадцать, ранено 85. Генерал Паньков тяжело вздохнул.

Вернувшись на КП бригады, провели уточнение задач. Командующий дал оценку наших действий и пояснил, как мы выглядим на фоне других частей группировки. Подчеркнул, что действия внутренних войск подвергаются критике со стороны командования ОГВ (с), и если говорить откровенно, он прибыл дать нам нагоняй. Но, проработав в бригаде весь день, побывав в батальонах и увидев измотанных, смертельно уставших офицеров и солдат, а главное — условия, в которых им приходится вести боевые действия, при этом ни один из них ни разу не пожаловался на эти неимоверные трудности, ни слова упрека в наш адрес он не высказал. Объявил, что остается ночевать в бригаде, но не в тыловом районе, а здесь, на КП бригады.

Вообще это был очень тяжелый, даже по сравнению с предыдущими, день. И завершился он не на радужной ноте: уже ближе к полуночи пришла телеграмма об отставке главнокомандующего внутренними войсками МВД России генерал-полковника Вячеслава Овчинникова и назначении новым главкомом генерал-полковника Вячеслава Тихомирова, командовавшего до этого войсками Уральского военного округа”.