Грозные чары

– Нет-нет, я уверена! Совершенно ничего про него не помню, а если бы я была в нем, когда умывалась у Годфри, то непременно запомнила бы. Просто нельзя не обратить внимания, – откровенно добавила она, – когда сверкаешь им направо и налево. Ой, какая же я дура! Я вообще не собиралась привозить его сюда, но забыла положить в банк, а носить на руке безопаснее, чем... По крайней мере, я так думала! О черт, черт, черт!

– Ладно, послушай, – попыталась я урезонить ее, – еще рано волноваться. Если ты не надевала кольца, то оно все еще в той косметичке. Где ты последний раз ее видела?

– Там, где мы сидели. Наверное, она завалилась куда-нибудь в сторону под дерево, а когда Макс Гейл пришел за нашими вещами, он ее не заметил. Взял все в охапку и помчался догонять.

– Вполне возможно. Он очень спешил.

– Вот и я о том же. – Филлида не заметила в моем тоне ничего особенного, она говорила без всякой задней мысли, только то, что думала, глядя на меня огромными испуганными глазами. – Это разнесчастное кольцо просто валяется там на песке и...

– Ну ладно, ради бога, только не смотри на меня так! На берегу оно ровно в такой же безопасности, как и в доме! Туда никто не забредет, а если даже и забредет, кому придет в голову поднимать какую-то никчемную пластмассовую сумочку с косметикой?

– Вовсе она не никчемная, ее мне подарил Лео. – Фил начала плакать. – Уж если на то пошло, он подарил мне и это гнусное кольцо, а оно принадлежит его гнусной семье, и если я его потеряю...

– Не потеряешь.

– Прилив его унесет.

– Там нет прилива.

– Значит, твой дурацкий дельфин его сожрет. С ним обязательно что-нибудь случится, знаю, знаю, что случится. – Она окончательно потеряла способность здраво соображать и плакала вовсю. – И вовсе ни к чему Лео было дарить мне такую драгоценность и рассчитывать, что я буду день и ночь глаз с нее не спускать! Бриллианты – сущее наказание: если они не в банке, то у тебя все время душа не на месте, а если в банке, то расстраиваешься оттого, что носить не можешь, так что ты в любом случае проигрываешь, и заводить их не стоит, и это кольцо стоит тысячи и тысячи, а в лирах еще хуже – миллионы, – рыдала она взахлеб, – и вдобавок придется иметь дело с матерью Лео, не говоря уже об этой жуткой коллекции тетушек, а если я скажу тебе, что его дядя, скорее всего, станет кка-кка-кардиналом...

– Ну что ты, золотко, это наверняка не испортит ему карьеры, так что возьми себя в руки, ладно, и... Эй! Что это ты делаешь?

Она снова распахнула шкаф и достала оттуда куртку.

– Если ты думаешь, что я смогу хоть на секундочку сомкнуть глаза, пока это кольцо валяется там...

– Нет-нет, и не думай! – как можно тверже произнесла я, отбирая у нее и пряча обратно куртку. – Не валяй дурака. Конечно, ты очень разволновалась, а кто бы не разволновался, но ты ведь не пойдешь туда посреди ночи!

– Еще как пойду!

Филлида снова схватилась за куртку. Голос ее опасно звенел. Она была близка к самой настоящей истерике.

– Не пойдешь, – поспешно возразила я. – Я сама схожу.

– Тебе нельзя! Не можешь же ты идти одна. Уже за полночь!

Я засмеялась.

– Ну и что? Ночь великолепная, а я, поверь, предпочитаю прогуляться, чем наблюдать, как ты тут доводишь себя до состояния хныкающей развалины. Я тебя не виню, сама бы на стенку лезла! Так тебе и надо, моя дорогая, будешь знать, как сверкать этой штуковиной где ни попадя!

– Но, Люси...

– Я уже все решила. Быстренько сбегаю и вернусь с твоей бесценной потерей, так что, ради всего святого, осуши глазки, а не то доревешься до выкидыша или еще чего, а вот тогда Лео и впрямь найдет, что тебе сказать, не говоря уже о его матери и тетушках.

– Я с тобой.

– Ни за что. И не спорь. Ложись в постель. Давай-ка... Я точно помню, где мы сидели, и к тому же возьму фонарик. Ну-ка, вытирайся, я дам тебе «Овалтин» или еще чего-нибудь, и ложись. Давай-ка поскорей!

Я не часто бываю строга с Филлидой, но в таких случаях моя сестра поразительно покладиста. Вот и сейчас она поднялась и улыбнулась дрожащими губами.

– Ты ангел, честное-пречестное слово. Мне ужасно стыдно за себя, но все равно ничего не поделаешь, я не успокоюсь, пока не получу его назад... Послушай, у меня идея: может, позвонить Годфри и попросить его сходить? Ох, нет, он ведь говорил, что вернется поздно, помнишь? А как насчет Макса Гейла? Это ведь некоторым образом его вина, это он проглядел косметичку... Мы могли бы позвонить ему и спросить, не видел ли он ее, а тогда ему просто ничего не останется, кроме как вызваться сходить и посмотреть...

– Не собираюсь просить Макса Гейла об одолжении.

На этот раз Фил обратила внимание на мой тон. Я торопливо добавила:

– Лучше я сама схожу. Ей-богу, мне совсем не трудно.

– А не боишься?

– Чего тут бояться? В привидения я не верю. Да и потом, на улице совсем не так темно, как кажется отсюда. Небо все в звездах. Думаю, у тебя найдется фонарик?

– Да, на кухне, на полке возле двери. Ой, Люси, ты святая! Я ни на миг не засну, пока эта гнусная стекляшка не будет в безопасности в своей коробочке.

Я засмеялась.