Громобой

- Так, мужики, берите эту красотку и всыпьте ей для начала штук двадцать пять. Чтоб задница покраснела, но не уродуйте. А ты пока подумай, кто здесь рабыня, а кто хозяин, ясно? Потом придешь и расскажешь, какой урок выучила, - Хельга усмехнулась. - Всё, ведите ее. Да насовсем-то не забейте, а то я вас знаю!

Было зверски больно и очень, очень стыдно. Два тупых бугая (почему-то ей казалось, что раз они молчат, то - тупые) очень ловко стянули с нее полотняные штаны, повалили на деревянные козлы. Салли пыталась вырваться, но один из них - то ли Молчан, то ли Дормогон - схватил ее за волосы на затылке и с силой припечатал носом об этого самого “козла”. Пока Салли, глотая кровь и слезы, пуская кровавые пузыри, пыталась справиться с неимоверной болью, ей уже связали руки и ноги и  стали бесстрастно, но сильно бить палками по обнаженным ягодицам. К боли подмешивалось ощущение унижения от того, что два каких-то тупых мужика смотрят на ее голое тело и уродуют его своими мерзкими палками. Она не считала, сколько раз ее ударили, поэтому не знала, когда эта пытка закончится. И когда она внезапно закончилась, Салли поняла, что сама слезть с этих козел не сможет.

Мужики так же молча и бесстрастно развязали ей руки и ноги, силой заставили встать и, не подтянув штаны обратно, потащили ее, еле волокущую ноги, обратно в дом.

- Ну как? - поинтересовалась Хельга, спокойно разбиравшая на столе какие-то бумаги. - Внушает, а? Давай выясним, кто теперь у нас хозяин?

Салли молчала. Признать эту гадину госпожой было еще унизительней, чем стоять перед ней со спущенными штанами. Но что делать-то? Она уже поняла, что староста ее убьет, не моргнув глазом. Просто убьет - и все.

- Повернись! - приказала Хельга.

Салли не хотела подчиняться, но повернулась. Ей было очень страшно.

- Ну, ничего, - удовлетворенно сказала староста. - Ребята дело знают. Жопа красная, но не кровавая, заживет быстро, пару дней поспишь на животе - и все.

От бессилия и унижения у девушки потекли слезы. Не хотела плакать, но заплакала, не хотела показывать свою слабость, да ничего не попишешь. Глотала слезы, не утирая, уголками рта, а они все лились и лились, и как дальше жить - было непонятно. Как и непонятно - за что ей это все.

- Ну что ты ревешь, глупенькая? - сказала Хельга почти ласково. - Ничего страшного, жопу ей надрали, заживет быстро. И не реви. Честно скажу: ты мне очень симпатична, я же сама недавно такой была, все переживала, рылась в себе: что я сделала неправильно, где промахнулась? А потом поняла: здесь по-другому не выжить. Никак.

Староста подошла к двери, зачерпнула из ведра воды, приглашающе протянула ковшик Салли. Та не отреагировала, продолжая страдать от унижения. И от страха. Что еще вытворит эта безумная? И никаких сил бороться нет.

- Не хочешь или злишься? Ну, как знаешь, а воду пить надо.

Староста сделала несколько глотков из ковшика.

- Думаешь, я такая жестокая сука?

Салли кивнула. Будь, что будет.

- Правильно думаешь, - рассмеялась Хельга. - Если бы я размышляла про мораль, что хорошо, а что плохо, как править добром, а не силой, то давно бы уже вороны мою тушку на березах клевали. А ведь я была вот настолько - она отметила верхнюю фалангу на указательном пальце.  - От этого. А как спаслась, знаешь?

Салли продолжала молчать.

- Вместо себя другую бабу на березы послала. А у нее были дети. Она у меня в ногах валялась, умоляла не убивать. Ну и как ты думаешь, если бы я ее простила, что было бы дальше? Это вопрос, между прочим!

Салли по-прежнему молчала. Что было говорить? Откуда ей знать, что тут происходило, какие страсти кипели, кто против кого был, кто за кого выступал. Да и зачем ей это? Ей надо о сегодняшнем дне думать, главное, как бежать из этого жуткого мира, куда она совсем не собиралась попадать.

- Не знаешь, - удовлетворенно отметила староста. - Ну так я тебе скажу. Через какое-то время меня бы все равно вздернули, и никакой “громобой” не помог бы.

Хельга кивнула на ящик стола, где лежал пистолет.

- Я выжила только потому, что боялись они меня. Боялись, потому что прежнего старосту и сыночка его пристрелила. Боялись, потому что на березы отправляла без сожаления. И правильно боялись, потому что без страха эту тупую массу не удержать. Пусть боятся. И тебя выпорола в назидание другим. Теперь еще сильней бояться будут, раз уж я никого не щажу. Даже тебя, хотя ты мне очень симпатична, очень. Землячка к тому же. Ты же из Кузара?

Салли не ответила. Не из-за строптивости - от страха перехватило дыхание. Хельга встала, прошлась по комнате, с хрустом потянулась, зевнула.

- Жарко сегодня, в сон клонит… Да, забыла тебе сказать, закон у нас такой: два проступка - два раза порка, второй раз, правда, намного больнее и дольше. Ну а на третий раз - уже на березы. Без вариантов. Так что ослушаться меня тебе осталось сейчас всего один раз. Это понятно?

Салли кивнула. По спине потекли струйки пота.

- Правда, пока что никто этого проверять не стал, в основном, после первой порки все шелковыми становились. И ты станешь. Ну так кто здесь хозяин, а кто послушная девица? Быстро!