Гром гремит дважды

Идея расправиться с директором манила своей простотой, но теперь, когда в голове прояснилось, я увидел все её слабые места. Да, безусловно, директор — мразь, которая заслуживает смерти. Но он ли моя цель, мой враг, память о котором вернулась практически полностью? В этом я не был уверен. К тому же напасть на него в том состоянии, в которое я прихожу под таблетками, попросту невозможно. Со мной ребёнок справится. Нет, надо бежать. Бежать, а потом уже — думать.

Я рассмотрел даже возможность побега через лечебницу — тщетно. Выхода наружу из палаты не было, решётки на окнах стояли капитальные. И даже если бы я взял за горло Яню — ей бы это, кстати, возможно, понравилось, — она ничем не сумела бы помочь. Она, как и весь персонал, жила в школе, а наружу выходила только когда открывались ворота.

— Когда ты выйдешь из лечебницы, наши тренировки только начнутся, — сказал учитель. — Но я согласен с тем, что работа будет тебе мешать. Именно поэтому ты должен будешь пройти испытание и стать борцом.

Последняя фраза достигла ушей Ниу, она встрепенулась:

— Лей, ты всё-таки решил стать борцом?

— А что? — повернулся я к ней. — Ты в меня не веришь?

— Верю, — отозвалась Ниу. — Наверное, ты принял правильное решение.

Подумать над причинами такого пересмотра жизненной позиции я не успел. Почувствовал движение воздуха, и тело само собой бросилось вниз, пропуская сверху короткую палку.

Перерыв закончился.

Глава 34. Выбор

Ну ладно, хорошо, в первый раз я вышел — чтобы прикрыть Яню, да и просто из любопытства. Во второй раз пришёл в зал, потому что мне позарез требовалось разобраться с тем, что это за дух во мне живёт. Но почему я пришёл туда в третий, в четвёртый, в пятый раз?

На этот вопрос я себе ответить не мог. Может, просто не мог позволить себе валяться без дела, не знаю.

Ниу приходила каждую ночь, тихо сидела на скамье, наблюдая, как мы с Вейжем метелим друг друга, или как я, по его приказу, отрабатываю удары на макиварах. Технику Длинной Руки я больше не применял, Вейж — не настаивал. Из треснувшей на первой тренировки стены Ниу либо не сделала никаких выводов, либо просто молчала. Но в любом случае продолжать показывать ей чудеса я не собирался. Не было у меня этого детского восторга перед внезапно открывшимися способностями. Есть — есть, хорошо. Будет время — разберёмся. В жизни вообще лучше помалкивать и не отсвечивать. В девяти случаях из десяти — лучшая стратегия.

Против воли Ниу занимала мои мысли. Я постоянно думал о ней. Но не как влюблённый идиот, а как следователь, столкнувшийся с загадкой.

Во-первых, Ниу ни разу не навещала меня с тех пор, как я попал в лечебницу. Почему? Очень странно. Кухонный график позволял многое, и уж заскочить хотя бы разок проведать «возлюбленного» — запросто можно было. Но она не приходила днём, появлялась лишь ночами.

Во-вторых, даже ночами Ниу приходила с пустыми руками. Нет, я не голодал, и нет, я не обижался. Просто не мог понять, почему вдруг Ниу, которая всегда так стремилась меня накормить, не принесёт с собой даже лепёшки.

И, наконец, в-третьих — это её благословение моего решения стать борцом. Решения, которого я, к слову, не принимал.

Что-то с Ниу было не так, но на все мои осторожные расспросы она отвечала уклончиво, говорила, что всё замечательно. Не мог же я в лоб спросить, почему она не приносит мне еды из кухни.

— Как там Шан, не скучает? — спросил я однажды, отдыхая после получасовой работы с макиварой.

Ниу ощутимо напряглась.

— Шан прекрасно, — сказала она. — Передаёт тебе привет.

— Спасибо. А Куан? Мейлин?

— Пойду, проверю дверь.

И я проводил её взглядом, а потом встретился взглядом с Вейжем.

— Отдохнул? — спросил он. — Покажи мне, чему ты научился.

Я снова и снова позволял тренировке вытеснить из головы трудные мысли. Любая физическая работа в первую очередь хороша тем, что позволяет разгрузить голову.

Вейж совершенно определённо натаскивал меня на то, чтобы стать борцом. Вернее — чтобы пройти испытание. Он тренировал мне реакцию, заставляя минут по двадцать со связанными руками уходить от его атак. А уж атаковал он в полную силу, Ниу то и дело вскрикивала. Её я быстро научился игнорировать, после того, как, отвлекшись, схлопотал кулаком в ухо и целый день не мог отделаться от звона в голове.

— А вам-то это всё зачем вообще? — спросил я однажды, когда, для разнообразия, присел отдохнуть не с Ниу, а с Вейжем.

Мы сидели прямо на полу, посреди зала.

— Я — учитель, — пожал он плечами.

— Это понятно. Но на меня вы бы внимания не обратили, если бы не этот дух. А теперь, получается, что использовать его нельзя, опасно. Тренировать меня его использовать — ещё опаснее. Если узнают, что вы знали, но не сообщили… Ну, вы поняли.

— Дух — великая сила, — сказал Вейж. — Он проявляется не только в техниках, но в каждом движении, каждом поступке. Тренировать избранного духом — великая честь.

Я мысленно махнул рукой и уже собрался было подойти к одиноко сидящей Ниу, когда Вейж добавил тихо и без этого своего восточно-мудрёного пафоса:

— Как, ты думаешь, я оказался здесь, Лей?

— Без понятия.