Гробница судьбы

Элли сделала очередной глоток. Она старалась не встречаться взглядом со своим собеседником.

– Мы носим костюмы вместо доспехов и идем в бой с компьютерами вместо копий. Но менталитет остался неизменным. Люди, подобные Бланшару, скачут по полям, грабя и вымогая. Мы с вами являемся оруженосцами. Мы носим за ними их доспехи, ухаживаем за их лошадьми, затачиваем их мечи и надеемся, что однажды встанем в один ряд с ними.

Губы Деламера искривились в печальной улыбке.

– Извините. Не стоило пить в середине дня. Слушайте, что вы делаете сегодня вечером?

Элли чувствовала такую усталость, что с трудом уловила подтекст в этом вопросе. Она попыталась изобразить улыбку и усилием воли подавила приступ тошноты.

– Я должна позвонить своему другу.

Однако когда она вечером набрала телефон Дуга, тот так и не взял трубку. Элли оставила сообщение и стала ждать ответного звонка. Дул сильный осенний ветер, завывая, словно стая волков. В стекла окон барабанили капли дождя. Она прочитала последние сообщения по электронной почте, потом принялась смотреть телевизор, но никак не могла сосредоточиться. В половине одиннадцатого она позвонила еще раз и опять не получила ответа. В его доме имелся стационарный телефон, которым он никогда не пользовался. Она раскопала его номер и позвонила по нему. Казалось, долгим гудкам не будет конца.

Наконец в трубке раздался голос:

– Алло?

Голос был женским. Мягким и немного нервным, словно его обладательница только что пережила небольшую личную драму.

– Можно попросить Дуга?

– Сейчас я его позову.

Пока Дуг шел к телефону, в ее голове пронеслась сотня вопросов. Она слышала в трубке смутное бормотание, снявшее некоторые из вопросов и поставившее другие.

– Элли?

– У тебя все в порядке? – Судя по его голосу, это было далеко не так.

– Все нормально. Я собирался позвонить тебе, как только уйдет полиция, но они никак не уходят.

Элли похолодела.

– Что?!

– Ко мне в дом проникли взломщики. Забрали лэптоп, телефон, телевизор. Перевернули все вверх дном. Наверное, думали, я храню какие-то ценности. Самое неприятное, украли паспорт. Я должен был завтра лететь во Францию.

– Во Францию?

Элли сжала трубку телефона. У нее возникло ощущение, будто она общается с миром, который перестала узнавать.

– Это связано с поэмой, о которой я тебе рассказывал. Рукопись находится в Париже, и я хотел посмотреть на нее.

Голос на заднем плане что-то произнес, но Элли не удалось разобрать ни слова.

– Они предлагают мне написать заявление. Я должен идти.

– А кто снял трубку?

– Люси, одна из моих студенток. Она принесла мне свое эссе и увидела разбитое окно.

Я была одной из твоих студенток, подумала Элли.

– Я должен идти, – повторил Дуг и добавил слегка смущенно: – Я люблю тебя.

– А я тебя.

В течение следующего месяца мир Элли ограничивался дождем и цифрами. Цифрами на бумаге, на дисплее телефона, на экране компьютера, которые она использовала в процессе работы над документами, переданными ей Бланшаром. Вечером, когда девушка приходила с работы, и утром, когда она собиралась обратно в банк, за окнами ее квартиры висела пелена дождя, и ей ничего не оставалось, как созерцать мир через эту серую влажную муть. Казалось, это не кончится никогда. По ночам ей снились окна на экранах, экраны на окнах, и ручейки цифр, струящиеся по ним вниз, собирающиеся под ними в лужицы. Иногда Элли просыпалась с залитым слезами лицом. Однажды она проснулась в четыре часа утра с мыслью, будто дождь затопил весь Лондон и ей одной удалось спастись на своем тридцать восьмом этаже.

Погода всем действовала на нервы. Она отражалась даже на обычно безупречных манерах Бланшара. Банкир приходил в ярость из-за малейшей ее ошибки. Отчеты Элли возвращались назад, испещренные пометками, сделанными красными чернилами. После работы у нее хватало сил только на то, чтобы добраться на такси домой, поужинать на скорую руку и рухнуть в кровать. По крайней мере, Элли больше ни разу не видела человека с тропинки. Поначалу она часто думала о его предостережении, но со временем забыла о нем. Она не рассказывала об этом никому, и уж конечно Дугу, который и без того относился к ее новой работе с подозрением.

Элли стала бояться ночных телефонных звонков. То из-за погоды, то из-за разделяющего их расстояния они с Дугом никак не могли встретиться. Он съездил в Париж, получив новый паспорт, но о результатах своей поездки ничего ей не говорил. Однажды во время разговора с ним она услышала на заднем плане женский голос и потом всю ночь не спала, выходя из себя от злости и предаваясь безрадостным размышлениям. Когда на следующий день Элли потребовала у Дуга объяснений, он сказал, что в это самое время по радио транслировали пьесу, и назвал ее параноиком.

Однажды, в четверг, в начале ноября, Бланшар пригласил Элли на ланч. Судя по всему, к нему хотя бы отчасти вернулось хорошее расположение духа. Банкир сказал, что ей не мешает поправиться, и почти по-отечески ущипнул ее за щеку. Когда они вышли из здания, к ее удивлению, его автомобиля нигде не было видно.