Председатель Госсовета остановился. Его лицо исказилось, словно он пытался собрать воедино длинную цепочку разрозненных мыслей, среди которых были и очень неприятные.
– Культурная революция была ужасным временем. Молодых поощряли избивать стариков, иностранцев, интеллигенцию. Мы считали все это правильным, необходимым. Однако на самом деле это было безумие, и это ничего не дало. В конце концов оказалось, что могучему дракону не по плечу сразиться с хитрой змеей.
Линь кивнул, показывая, что ему известна эта старинная пословица.
– Китай изменился, – продолжал старик. – Люди изменились. К сожалению, правительство осталось прежним.
– Почему вы все это мне говорите? – не удержался от вопроса Линь.
– Потому что, товарищ министр, я боюсь, что вы не одержите победу в предстоящей схватке с Карлом Таном.
Глава 43
Малоун покачал головой, увидев двухмоторный гидросамолет с верхним расположением крыла, построенный как танк из толстого листового металла, выкрашенного в красный и белый цвета и закрепленного на мощных лонжеронах заклепками. Корпус плавал в воде, подобно лодке.
– Ваша дорога в Китай, – сказал Иван.
– Ты это серьезно? – спросила Кассиопея. – Да нас собьют к чертовой матери!
Русский покачал головой:
– Раньше это никогда не происходит.
Развернув карту, Иван положил ее на деревянном ограждении настила и ткнул коротким толстым пальцем с грязным ногтем в бухту Халонг. Затем провел линию на северо-запад, прямиком через северную часть Вьетнама, пересек границу с Китаем и остановился у города Куньмин в провинции Юннань, в пятистах милях от границы.
– У вас есть чистый пролет отсюда до границы, – сказал Иван.
– Похоже, вы с вьетнамцами друзья не разлей вода.
Иван пожал плечами:
– Они не имеют выбор.
Малоун усмехнулся.
– К югу от Куньмин повсюду есть озера. Лучшее есть Диань-Ци. Сорок километров длина. Есть много мест приземляться незаметно.
– И куда мы отправимся дальше, после того как попадем туда? – спросил Малоун.
– Можно будет поехать на север до города Сиань, – сказал Пау. – Дорога туда займет несколько часов. Оттуда – автобусом до музея терракотовых воинов.
На Малоуна это не произвело никакого впечатления.
– Это совсем не то, что прошвырнуться по Европе. Речь идет о том, чтобы незамеченными пролететь пятьсот миль над территорией государства, которое относится к нам, мягко сказать, недоброжелательно, и притом располагает значительными силами противовоздушной обороны. Мало ли кому взбредет какая мысль.
– Я обеспечиваю летчик, – сказал Иван, – который умеет управлять самолетом.
– Да я сам смогу сесть за штурвал этой чертовой машины, – пробормотал Малоун. – Просто мне хочется остаться в живых до того момента, как придет время совершать посадку.
Иван отмахнулся от его опасений:
– Провинция Юннань есть дружеская.
Пау кивнул:
– Она всегда была оплотом инакомыслия. Отдаленная, труднодоступная местность, пестрое население. Здесь проживает треть всех национальных меньшинств Китая.
– Мы имеем друзей, – продолжал Иван, – которые помогают нам. Дорога будет свободная. Возьмите эту карту, которую я помечаю. Я понимаю, вы есть штурман?
Кассиопея выхватила у него карту:
– Этой задачей займусь я.
– Баки полностью заправлены? – поинтересовался Малоун.
– Горючее есть достаточно, чтобы лететь туда. Но вы понимаете, это дорога в один конец.
Линь Йон сдержался, никак не отреагировав на обидное замечание председателя Госсовета. Он понимал, что ему нужно сохранять хладнокровие. Поэтому вернулся к своему исходному вопросу:
– Расскажите мне о Пау Вене.
– Это не допрос. И я не ваш подследственный.
– Возможно, так было бы лучше.
– Из-за Пау Веня? Вы делаете этому человеку слишком много чести.
– Когда я находился в Бельгии, Карл Тан направил своих людей, чтобы меня убить. Пау Вень ему помешал. Он также многое рассказал о Тане и о вас. Упомянул о ваших с ним беседах. Я хочу знать, о чем вы с ним говорили.
Они остановились перед входом в траурный зал. Тело Мао Цзэдуна лежало в центре, заключенное в прозрачный саркофаг.
– Я распорядился, чтобы его перенесли снизу сюда, – сказал председатель Госсовета. – Пусть все видят его в полном величии.
Линь знал, что, подобно большинству обитателей Пекина, Мао приходилось каждый день путешествовать на работу. Тело поднималось из сейсмоустойчивой погребальной камеры, расположенной глубоко под землей, герметически запаянное в прозрачную оболочку и окруженное чистым азотом. Галогенные лампы озаряли тело золотистым сиянием.
– Вы полагаете, Пау, Тан и я действуем заодно? – наконец спросил председатель Госсовета.
– Я сам не знаю, что мне думать. Просто задаю вопрос. Расскажите мне о ваших беседах с Пау Венем.