— Я хотел узнать, как ты себя чувствуешь, — сказал ей Холлоран, и, не дождавшись ответа девушки, добавил: — Ты не вышла к обеду.
Ее волосы были влажными, словно она только что вышла из душа.
— Я не была голодна, — ответила Кора.
— Как, впрочем, и все остальные. Я обедал в одиночестве.
Холлоран сделал небольшую паузу, но девушка промолчала, и он спросил: — Мне хотелось бы поговорить с тобой.
Она колебалась несколько секунд:
— Извини. Я держу себя так холодно, словно мы чужие друг другу.
Она распахнула дверь и шагнула чуть-чуть в сторону, пропуская его внутрь; теперь их роли поменялись: прошлой ночью она пришла в комнату к Холлорану, сегодня — он к ней.
Он оперся рукой о дверной косяк:
— Я не знал...
— Входи же, Лайам. Я прошу тебя.
Он шагнул за порог комнаты, более просторной и уютной, чем его собственная спальня. Почти половину свободного пространства занимали мягкая софа и кресло, к ним был придвинут небольшой чайный столик. У стены стояло старинное миниатюрное бюро с письменными принадлежностями, возле него — широкая кровать с пологом. Обстановку комнаты дополняли туалетный столик, горка и огромный, вместительный гардероб. Открытая дверь вела в смежное помещение — Холлоран подумал, что там находятся ванная и туалетная комнаты. Все занавески на окнах были плотно задернуты — такая осторожность в уединенном поместье показалась Холлорану совершенно излишней.
Закрыв дверь за своим гостем и присев к столу, Кора оправила свой белый махровый халат. — Выпьешь что-нибудь? — спросила она. — Ах, извини, я совсем забыла... Ты все время должен быть начеку. Думаю, тебя не очень шокирует, если я буду пить одна.
Взяв бутылку со столика, она налила себе бокал вина и поудобнее устроилась на софе, поджав под себя ноги.
— Почему ты так враждебно настроена, Кора? После прошедшей ночи... — он запнулся, когда девушка низко склонила голову, словно его слова сильно задели ее.
— Я тебя разочаровала, да? — в ее голосе прозвучала презрительная насмешка. — Я много пью, я ложусь в постель с кем попало, я занимаюсь любовью довольно необычным способом. Наконец, я нахожусь в подчинении у полугениального, полусумасшедшего человека, который помыкает мной, как хочет, и перед кем я раболепствую. Воображаю, что ты можешь подумать обо мне.
Холлоран сел на софу рядом с ней, коснувшись своим плечом ее тела.
— Единственная вещь, которую я так и не смог пока разгадать — это что ты обычно пьешь.
Она невольно улыбнулась:
— Что окажется под рукой, — отпив глоток вина, девушка поставила бокал на стол рядом с бутылкой; Холлоран отметил про себя, что бутыль была пуста больше чем наполовину.
— Я очень шокировала тебя прошлой ночью? — спросила Кора, глядя на свой бокал.
— Очень, — подтвердил Холлоран.
Она резко вскинула голову и окинула его ироничным взглядом.
— Но провалиться мне на этом месте, если это не доставило мне удовольствия, — быстро прибавил он.
— Это он заставил меня.
— Что?..
— Он заставил меня пойти к тебе в комнату, — взяв бутылку со столика, девушка долила вина в свой бокал, хотя он был еще наполовину полон. — Феликс сказал, чтобы я шла к тебе в ту ночь.
Холлоран был ошеломлен.
— Я не понял, — тихо произнес он, вопросительно глядя на молодую женщину, сидящую рядом.
— Он приказал мне совратить тебя. Не знаю, зачем. Может быть, он просто проверял тебя таким образом. Или меня... Возможно, он получал удовольствие, изобретая новый способ унизить меня, сделать шлюхой.
— Зачем ему это понадобилось?
— Феликсу нравится ставить людей в зависимое положение. Пройдет еще немало времени, прежде чем ты сам убедишься в этом.
— Кора, это же совершенно бессмысленно...
— А разве многое из того, что ты уже успел увидеть здесь, не кажется тебе столь же бессмысленным?.. Мне очень жаль наносить такой удар по твоему самолюбию, но я говорю правду: прошлой ночью я лишь выполняла данные мне указания.
Ее рука неожиданно дрогнула, и Кора сделала большой глоток, чтобы не пролить вино на свой белый махровый халат. Быстро взглянув на Холлорана, девушка удивилась: он все еще улыбался. Но теперь в его улыбке не было ни капли теплоты. Словно из-под маски внешней любезности и вежливости на миг показалось истинное лицо этого жестокого, холодного человека.
— Скорее всего, Клин просто хотел отвлечь меня от того, что происходило в доме, — сказал он.