Гризельда

Тёмное помещение, расположенное в подвале неказистого девятиэтажного дома на Тридцать первой улице, выходило лестницей прямиком к мусорным бакам, что не могло порадовать обычных постояльцев, вечно жалующихся на стойкую вонь прямо под окнами. Однако жилец квартиры 108, занимавшей весь цокольный этаж, был более чем доволен и не подумывал съезжать, а наоборот, оплатил аренду на несколько лет вперёд, чтобы владелица всего здания и прочие рабочие из местных коммунальных служб его не беспокоили.

Обычно пустующая квартира встречала хозяина пыльным облаком и затхлым запахом. Тоненький мускусный шлейф ароматов свиного жира и древесного воска ударил в нос, едва вошедший закрыл за собой вначале скрипучую калитку подвала, а затем уже окованную металлом и обитую войлоком дверь.

Мутные пыльные окна служили неплохим прикрытием для тёмных дел, которые творились в этом помещении. Поэтому вошедший без страха включил свет и пригляделся, припоминая расположение вещей в тамбуре, коридоре и зальной комнате. Рваные куски газет валялись в беспорядке всюду, напоминая о давнем приступе злобы, из-за которого он даже разбил экспериментальный аквариум и спешно покинул подвал, потому что не хотел убирать последствия гнева.

Осунувшееся, пергаментного цвета лицо наконец отразилось в висящем в коридоре зеркале, будто глядя сквозь него. Мутноватые карие глаза были окружены глубокими бороздами морщин. Беспорядочно остриженные короткие седые волосы клочьями торчали из-под коричневой клетчатой кепки. Серый костюм муниципального клерка был застёгнут на все пуговицы. В целом обычная заурядная внешность старика за шестьдесят, как ни странно, часто выручала его, стоило лишь яростно взглянуть на любого желающего подраться. И даже фанатики Моам Баала обходили эту часть улицы стороной, чтобы не связываться с жителем полуподвала 108, потому что были наслышаны о его жильце от старших собратьев. Негласный нейтралитет уберёг многих смертников от скорого присоединения к их кровавому божку, которому они так рьяно поклонялись. Душегуб был скор на расправу, особенно во время приступов плохого настроения, как например, сегодня, когда он увидел куклу возле трупа на Сорок седьмой улице. Тогда он чудом не набросился на неё, желая разворотить её фарфоровое тельце, чтобы достать сосуд и с превеликим удовольствием выпить её душу, всю без остатка. Ибо его энергия была на исходе. Заклинание искусственного затмения вытянуло порядочно сил, заставляя ноги оступаться при ходьбе, а временами подгибаться, словно ватные. Сегодня он даже на секунду потерял сознание и чудом не разбил голову о стену. Однако злость возобладала в последний момент, и он вмиг собрался, с трудом избежав летального столкновения.

Ручка чемодана в его руке еле слышно скрипнула, когда он сжал пальцы, но тотчас опомнился и поспешил поставить свою драгоценность на ближайшую тумбочку.

– Как же хорошо, что у меня есть запасная картотека. – Душегуб перевёл ласковый взгляд на чемодан, в который успел спрятать волосы некоторых трупов из морга. – Жаль только, Фелза отстранили. Значит, придётся использовать другое прикрытие.

Встав на колени, он открыл чемодан и среди бумажных свёртков аккуратно достал конверт с подписью «Донахью». Устрашающая улыбка исказила его губы, когда он задался вопросом:

– Интересно, а он там ещё не подох от истощения?

Душегуб хмыкнул, скалясь. Но тут его взгляд опустился к светловолосому парику, который он совсем недавно надевал. Под ним был ещё десяток других, выглядывающих из потайного отсека. Специальную перегородку сегодня пришлось снять, чтобы увеличить вместимость чемодана.

– М-да, – ворчливо вздохнул старик, – как жаль, что Зора всё-таки догадалась. Не без помощи этой куклы. Как её там зовут? Ви…

Но договорить он не успел, потому что за его спиной раздался громкий стук в дверь. Не на шутку перепугавшись, душегуб поспешил закрыть чемодан. Затем остервенело подскочил, желая придушить собственными руками того, кто надумал столь бесцеремонно наведаться к нему домой, но услышал снаружи знакомый голос.

– Мистер Шейнсберг? – позвала рыженькая девушка.

Душегуб нахмурился, припоминая имя студентки.

– Как же её там звали? – тихонько проворчал старик .

Но тут рыжая отличница из предвыпускного курса решила упростить ему задачу, потому что прокричала довольно громко:

– Это я, Пфайфер Питти.

– А… – Душегуб облизнулся, чувствуя, как голодный спазм скрутил внутренности узлом. – Вот и прибыла свежая энергия.

– Что? – Девушка будто услышала его шёпот. – Лени, вы там? Я бы хотела узнать, как у вас дела и, если нужно, хоть чем-то помочь.

Старик потянулся к замочной щеколде и медленно открыл дверь, с интересом впитывая каждую эмоцию студентки, пришедшую не в то время и не в то место.

– Ой… – Питти удивлённо приоткрыла рот. – А… а я думала, здесь живёт мистер Шейнсберг…

– Да, это так, – хитренько улыбнулся старик. – Вы пришли по адресу, молодая госпожа.

– Что? Э…

– Не переживайте, Лени мой сын. – хмыкнул душегуб. – Если хотите его увидеть, можете зайти и подождать, он скоро придёт.