Грюнвальдская битва

Между тем королевские придворные рыцари, нанесшие поражение врагам под Тухолей, шлют князю Иоганну Мюнстербергскому и всем наемникам крестоносцев, действовавшим в Тухоле, послание, украшенное сильными и красноречивыми выражениями; затем они передают его через герольда, предъявляя суровое требование выдать, согласно рыцарскому праву и обычаю, все доспехи, коней и военные знаки отличия, и в частности плащи, носимые поверх доспехов, которые называются wappenrokkyn,[343] с которыми они выступили в бой, так как это полагается им, как победителям; ведь с того времени, как они вышли на поле сражения и без боя обратились в бегство, они должны признаваться больше, чем побежденными. И не беглецу подобает носить оружие, а мужу; кто решился выступить в бой вооруженным, тот обязан по рыцарскому закону, в случае бегства, отдать оружие победителю. От крестоносцев же они получили ответ: они всегда заботились о своей чести и не считают, что когда-либо замарали ее позором какого-либо бегства; они будут по рыцарскому обычаю защищать свою честь при дворах королей и князей и очистятся от обвинений и хулы вооруженной рукой; и предлагали во свидетельство своей невиновности бой и поединки в отдаленнейших местах.

Это естественно было ожидать от тех, которые могли оправдывать свое бегство только дерзкими и голословными заявлениями, тогда как польские рыцари вызывали их ко дворам Александра, великого князя литовского, а также князей Мазовии — Земовита, Януша и Болеслава,[344] обещая им полную безопасность; те же, наоборот, называли польским рыцарям дворы королей Франции, Англии, обеих Испаний[345] и Неаполя, чтобы какими-нибудь прикрасами прикрыть свой стыд. Однако если бы и случилось, что польские рыцари приняли эти предложения, то наемники крестоносцев не сдержали бы обещания, а нарушили бы их, выставив в свое оправдание новый обман.

ПОЛЯКИ СДАЮТ КРЕСТОНОСЦАМ ЗАМКИ ШТУМ И МОРОНГ.

Генрих фон Плауэн, магистр Пруссии, видя, что попытки его нападения с войском наемных и своих воинов на земли Польского королевства остались тщетными из-за мужественного и стойкого сопротивления поляков, выводит войско из Померании и направляется в Пруссию. Там он осаждает замок Штум, управляемый Енджеем Брохоцким, чтобы прекратить великое и постоянное разорение, которое причиняли оттуда Мариенбургскому замку, пользуясь его близостью, королевские войска своими нападениями и враждебными действиями. Между тем как магистр тревожит замок непрерывными приступами в течение шести недель (а надежды никак не соответствуют его усилиям), вдруг (неизвестно — случайно или вследствие измены) сгорает башня большего замка, находившаяся над воротами, с запасами пороха, метательного оружия, боевых снарядов и продовольствия. От этого среди осажденных день ото дня растет отчаяние; не имея возможности иным путем избежать угрожающей гибели, они вступают с магистром в соглашение о сдаче замка, с тем, однако, что выполнят его не иначе, как с согласия и по повелению короля. Итак, с разрешения и под охраной магистра Пруссии они отправляют королю в Юнивладиславию двух рыцарей: Канимира и Голы-Яна, которые рассказали, какой несчастный случай произошел с пожаром башни и снаряжения и какая угрожает им опасность, если они будут упорно сопротивляться. По разрешению же и приказанию короля они сначала заключают соглашение о безопасном выходе из замка с конями, оружием и всяким добром, а затем передают магистру и Ордену не только замок Штум, но и замок Моронг, которому грозила подобная же опасность.

ОТРАЗИВ ПРУССКОГО МАГИСТРА, ОСАЖДАВШЕГО ЗАМОК РАДЗИН, ПОЛЯКИ БЕРУТ И СЖИГАЮТ ГОРОД.