Грюнвальдская битва

Подобно Витовту, он вовсе не собирался выполнять пункт этого мирного договора, касавшийся Жмуди, и когда возмущенные крестоносцы напали на Литву, король, по рассказу Длугоша, прислал в подмогу Витовту свои отряды. С 1407 г. с ведома Владислава-Ягайлы и Витовта на Жмуди, формально уже отданной Ордену, начались волнения. Также с ведома их жмудины направили европейским государям послания с жалобами на жестокое обращение с ними крестоносцев. В декабре 1408 г. на тайном совещании в Новогрудке Владислав-Ягайло с Витовтом приняли решение о начале войны против Ордена в следующем, 1409, году.[389]

Надо думать, что в этот период изменились настроения и в королевском совете. Очевидно, группировка, до тех пор удерживавшая короля от решительных действий против Ордена, теперь составляла меньшинство, поскольку устремления малопольских феодалов на восток были частично удовлетворены возвращением Польше Галицкой Руси (1387). Верх теперь взяли великопольские[390] феодалы, более других ощущавшие последствия опасного соседства Ордена, и та часть малопольских феодалов, которая ставила интересы родины выше собственных. Среди них несомненно с полным правом можно назвать архиепископа гнезненского Миколая Куровского, епископа познанского Войцеха Ястшембца, подканцлера Миколая Тромбу, маршалка Збигнева из Бжезя, Винцента Грановского, каштеляна накловского, Януша из Тулискова, каштеляна калишского, Мацея из Лабышина, воеводу калишского и других, чьи имена часто встречаются на страницах «Истории» Длугоша.

Причиной для изменения в настроениях королевского совета могли послужить такие последние действия Ордена, как приобретение им в 1402 г. Новой марки, соединившей орденские владения с бранденбургскими, отрезавшее для Польши сообщение с Западным Поморьем, а также присвоение Орденом пограничных замков Сантока и Дрезденко.[391] Еще больше должен был задеть польских феодалов возникший на Западе проект раздела Польши между Орденом, германским императором и бранденбургским маркграфом (он же венгерский король).[392]

Предательское нападение Ордена в августе 1409 г. на пограничную, недавно выкупленную у него Добжинскую землю вызвало патриотический подъем во всех слоях польского народа. Весьма показателен в этом смысле рассказ Длугоша о том, что когда после военных действий 1409 г. решено было согласиться на предложенное противником перемирие, то члены королевского совета подвергались оскорблениям со стороны простого народа за то, что допустили до перемирия.

Военные действия 1409 г. имели большое значение. Правда, Польша опять потеряла Добжинскую землю, но важно было, что война с Орденом началась и стала популярной в польском обществе.

Немедленно после заключения перемирия Польша начала серьезно готовиться к войне.

В начале декабря уже в Бресте-Литовском состоялось тайное совещание Владислава-Ягайлы с Витовтом при участии подканцлера Тромбы. На этом совещании, длившемся, по расчетам С. Кучинского, восемь или девять дней,[393] был определен весь ход (план) войны, срок и место сбора объединенных военных сил, участие татар, способ переправы войска через Вислу, в связи с чем было принято решение о постройке никогда до тех пор не применявшегося понтонного моста. Возможно, что тогда же были установлены меры, какие следовало предпринять для предотвращения участия в войне Ливонского отделения Ордена, потому что через несколько месяцев Витовту путем дипломатических переговоров удалось этого добиться и в Грюнвальдском бою участвовала только одна ливонская хоругвь.[394] На этом же совещании, очевидно, был продуман вопрос о снабжении войска и выбрано место для хранения запасов.

Были предприняты также некоторые дипломатические шаги. Еще в августе 1409 г. Владислав-Ягайло составил и, очевидно, тогда же разослал всем европейским государям жалобу на действия Ордена (текст ее приведен у Длугоша). В конце года король вместе с Витовтом распространяют новые послания с такими же жалобами.[395]