Григорий Распутин

30 апреля 1910 года в «Московских ведомостях» появляется передовица, утверждавшая, что Г. Распутин – хлыст и так как «секта хлыстов по закону гражданскому считается сектой вредною и недопустимою», содержалось в статье и требование к Синоду рассмотреть это обстоятельство.

Однако результата не было: 13 ноября 1910 года Тихомиров констатировал: «Вчера был у меня проездом Ипполит Гофштеттер с юга в СПб. Рассказывал, что Гришка Распутин „вполне оправдался“ перед царем и царицей, был У них и пользуется „громадным влиянием“ и „нежной любовью“. Ипполитке это по сердцу, он и сам обожатель Гришки… А мне он всю душу перевернул. Не спастись им. „Мани, факел, фарес“. Уж какое тут царство с Гришками Распутиными».

Это «вполне оправдался» также косвенно свидетельствует о том, что расследование, которое было проведено Двором, имело для Распутина положительный результат, Тихомиров же мог считать свое дело проигранным. И в его личной судьбе это поражение было тем болезненнее, что оказалось далеко не первым: Государь, которому он хотел служить всей жизнью своего «опытного странничества» (а в известном смысле он был не менее опытен, чем Распутин), его отверг.

В дневнике за 1912 год Тихомиров снова записал переданные ему слова Императора: «Я ошибся в своих ожиданиях от Тихомирова». И также: «Столыпин мне сказал последний раз по поводу нежелания Государя видеть меня: „Да неужто же Вы не знаете, что Государь разгневан на Вас за статьи о Распутине? Это был с Вашей стороны подвиг, но он очень дорого Вам обошелся“».

Отсюда и пессимистический тон тихомировского дневника (за которым стоят не только настроения его автора, но определенного круга людей, чьей поддержки так не хватит престолу в 1917 году): «…С таким императором ничего, кроме революционной „смуты“, невозможно»; «на престол взошел „русский интеллигент“, не революционного, конечно, типа, а „либерального“, слабосильного, рыхлого, „прекраснодушного“ типа, абсолютно не понимающего действительных законов жизни»; «Будущего нет не только у меня, но и у дела моего. Царя нет, и никто его не хочет… Церковь… да и она падает. Вера-то исчезает….Народ русский!…Да и он уже потерял прежнюю душу, прежние чувства…»И, наконец, как итог всего: «Самого Государя я глубоко жалею. Это, вероятно, несчастнейший человек в России. Нигде поддержки, нигде опоры. В недрах семьи – больная супруга, страшно нервная, и это влечет за собою какой-то ложный мистицизм, а в его результатах – появление ряда личностей, прямо губящих Трон. Ведь Григорий не первый. Был Филипп, был Папюс. И разговоры, – вероятно, на большой % прямо врагов Трона, разносят по России тысячи сплетней, вероятно, и клеветы. Всё это накопляет впереди – черные тучи. А Государь не находит сил положить этому конец. По-видимому, он много понимает, много знает, но что из этого, если не хватает воли? А России теперь нужен вождь, гигант. Без этого она не может подняться. <…>».

Стоит также привести еще одну обширную выписку из дневника Тихомирова, относящуюся к Распутину. Здесь Тихомиров ссылается на мнение своего хорошего знакомого Алексея Александровича Нейдгарта, служившего в ту пору в Синоде:

«…он (Нейдгарт. – А. В.) считал болезнь глубже – и во всём Русском народе. Россия изменила вере, Богу, она вследствие этого развратилась, и вследствие этого делает то, Что ее еще более развращает, и не делает того, что может служить ее духовному возрождению. Он относился к Государю с жалостью и с любовью: это та кровная дворянская любовь, которая характеризовала и Столыпина. Он не в состоянии был не любить Царя и всегда радовался, когда мог найти в нем что-нибудь хорошее. Но в общем – он был убежден, что такой Царь послан Богом для наказания России, на ее кару. Такого Царя страна получила за всеобщую народную измену Богу. Разумеется – одно из величайших нравственных мучений Алексея Александровича составлял Григорий Распутин. Это – конец. Выше в грехе, ниже в падении нельзя дойти. А за Григорием Распутиным ухаживают, от него ищут протекций, перед ним склоняют[ся] архиереи, и этот позорный человек решает судьбы Церкви. Это было вечное мучение Нейдгарта.