Грифоны Васильевского острова. Попаданец в альтернативное время

И стал влево крутить штурвал, чтобы идти параллельно земле. Забегали матросы. Рассвету радовались, жизни. Справа показался порт. Оказалось – Росток. К полудню подошли к причалу. Сначала на борт поднялся портовый служащий, выяснил, нет ли больных. Взяв деньги за постой у причала, хотел сойти, но боцман, путаясь в словах, на двух, а то и трех языках, рассказал о пиратах. Чиновник записал, как выглядит судно – сколько мачт, есть ли название, на каком языке говорят пираты. Следом за чиновником явился таможенник, осмотрел груз в трюме.

Уже у причала в команде договорились бочки с вином отдать оптом. Немного проиграют в цене, зато быстро получат деньги. Планировали попутный груз не искать, вернуться во Францию, забрать причитающееся жалованье, остальное вручить семье капитана. Некоторые клятвенно обещали, что больше ногой не ступят на палубу корабля – ни моряком, ни пассажиром. Матвей хотел последовать их примеру. Море – не для него. На судне спасаться от пиратов, непогоды, кораблекрушения можно только коллективно. А команда подвела, смалодушничала. Выходит, поделом ему. Как можно надеяться на людей, которых не знаешь? Впредь наука будет! Вспомнились слова мудреца из какой-то книги: «Жизнь слишком коротка, чтобы пить плохое вино и доверяться людям, которым плевать на тебя!»

Получилось быстро – за неделю. Времена неспешные, потому седмица – это просто стремительно. Неожиданно попался попутный груз – железные изделия (скобы, гвозди). Груз тяжелый, занимающий малый объем. Такой на днище трюма придает остойчивость при сильном ветре. Как только закончилась погрузка, рано утром покинули порт. Встреча с пиратами научила осторожности, судно вели в видимости берегов. Плавание получилось более долгим, но безопасным.

Уже хотелось быстрее добраться до Парижа, получить оговоренное жалованье и сойти на берег. По морю получилось идти назад уже без опасных приключений. А как вошли в Сену, затормозились. Встречное течение и встречный ветер. Фарватер узкий и галсами идти невозможно. А про бурлаков, видимо, во Франции не слышали, либо прошли их времена. Но все когда-нибудь заканчивается, плохое или хорошее. Уже смеркаться стало, как судно пришвартовалось у знакомого причала. Уйти без расчета невозможно, на что тогда жить? Но боцман при дележке уперся. После бегства от пиратов он верховодил командой и управлял судном, фактически став капитаном. Заявил Матвею, что условий договора не знает, а три ливра в неделю – это слишком много, по его мнению. Матвей вспылил:

– Это благодаря спирту из каюты лекаря пираты упились до смерти! А покупал его я здесь, в парижской аптеке!

С трудом сговорились о двух ливрах за неделю. А поскольку плавание продолжалось шесть недель, то получил Матвей двенадцать ливров. Заимев деньги, утром сошел на берег. Для начала решил прогуляться, найти себе постоялый двор, а возможно, и работу у фармацевта. Уже и по-французски понимал и говорил, правда с акцентом. Однако речь простолюдинов не была замысловатой.

Около уличного шарманщика с обезьянкой и попугаем юноша остановился. Вокруг шарманщика полукруг образовался. Кто кидал денежку в кружку, тому попугай вытаскивал клочок бумаги, на котором было предзнаменование. Кому – быть богатым, кому – встретить девушку и влюбиться, кому – путешествие в дальние края. Шарманщик забирал из клюва попугая бумагу, громко зачитывал. Народ встречал предзнаменования криками радости, зависти. Матвей знал, что такое быть голодным, без жилья. Бросил в кружку два су. Шарманщик в знак благодарности кивнул головой. Ведь ему надо было не только самому есть, но и кормить попугая и обезьяну. Насколько успел заметить Матвей, в кружке лежала сущая мелочь – несколько денье. Попугай по знаку шарманщика вытащил бумажку. Шарманщик стал зачитывать:

– Почтенного мсье ждут приключения необычайные! Но берегись рыжей красавицы.

Рыжие женщины встречались редко, во многих странах считались ведьмами или их помощницами. При упоминании рыжей многие перекрестились. И Матвей осенил себя крестным знамением. Только католики крестились слева направо, в отличие от православных. Один из парижан заметил это, скривился, как будто кислое съел. И, когда Матвей направился дальше, последовал за ним. Матвей не оборачивался. Он подумать не мог, что за ним идет соглядатай. Поскольку утром на судне не позавтракал, зашел в харчевню. Заказал половину жареной курицы, пшеничную лепешку, вина. Не спеша поел, расплатился. Не заметил, как жадно блеснули глаза соглядатая при виде денег. Он вертелся неподалеку. Еда Матвею понравилась, да и в самой харчевне было чисто. Спросил, не знает ли хозяин, где есть приличный постоялый двор. Хозяин тоже видел деньги на ладони Матвея.

– А зачем тебе искать? Я сдаю комнаты на втором этаже, можно с окном во двор.

Комнаты с окнами на улицу более шумные, солидные господа предпочитали тишину. Но комнаты с окнами во двор стоили дороже. Матвей об этом уже знал, взял комнату подешевле. Неизвестно, когда удастся заработать еще, деньги надо экономить.