Грифон торжествует

Всё больше птиц появлялось рядом, её осаждали уже шесть, а седьмая парила высоко над ними. Она же резко кричала, а остальные молчали. Бриксия подумала, что её положение напоминает положение барса, застигнутого собаками на каком-нибудь снежном карнизе: собаки удерживают его в ожидании прихода хозяина.

Кто же хозяин этих птиц? Бриксию всё сильнее охватывало ощущение, что она застряла в каком-то кошмаре. Может, она по-прежнему спит под деревом и всё это ей снится?

Но даже если это был сон, она ощущала несомненные жару, жажду и страх. Нет, это не сон, мозг её бодрствовал. Она напряжённо следила за птицами, неспособная хоть что-либо предпринять. Однако опустилась на колени и подобрала несколько подходящих по размеру камней. Если она может сбить камнем прыгуна, то при удаче попадёт и в самоуверенную птицу.

Бриксия тщательно выбирала камни, взвешивала их в руке, оценивала форму. Она знала необходимость такой подготовки. Наконец отобрала девять подходящих, слишком тяжёлых, чтобы рассматривать их как гальку, и удобных по форме.

Птицы продолжали молча кружить над ней, их тени проносились по земле взад и вперёд. Бриксия аккуратно разложила камни на уступе скалы так, чтобы брать их стоя, и тут послышался ответ на птичий крик.

Продолжительный крик, не похожий на птичий. И, насколько могла судить девушка, доносился он с земли, а не сверху. Бриксия крепче взялась за копьё и всмотрелась в пустыню перед собой.

Дальше теснилось гораздо больше каменных пней, в Дымке они почти сливались друг с другом. Иногда ей даже казалось, что они образуют такие же холмы, как те, что она преодолела. И у одного из камней слева возникло движение, что-то приближалось с юго-запада.

Одинокая птица-часовой полетела навстречу этому движению. Снова прозвучал крик. Человеческий? Бриксия не была в том уверена. Может быть, то, что собирается охотиться на неё, и обладает человеческой внешностью. Но в таком месте любая внешность может скрывать чужое злое существо. Пустыню никогда нельзя судить человеческими мерками.

То, что приближалось, как будто бежало. Похоже на человека. Подняло две руки, похожие на человеческие…

И — взлетело в воздух. Перед бегуном раскрылась одна из трещин, и он совершил огромный прыжок, широко расставив верхние конечности. Они словно расширились, превратились в крылья. И существо, опираясь на эти широкие крылья, легко преодолело пропасть, как птица.

Вскоре оно оказалось совсем близко, дымка его больше не скрывала, и Бриксия поняла, что её догадка верна. Это не разбойник, сумевший каким-то образом приручить птиц, как охотники учат соколов, нет, это одно из легендарных чудовищ Пустыни, какой-то потомок Прежних, их слуга или хозяин, рыскающий в поисках добычи по этой рассечённой местности.

Хозяин… нет, хозяйка!

Худое тело, в полупрыжках-полувзлётах поднимавшееся над землёй, несомненно было женское, одежда не скрывала тяжёлые груди, алые соски окружали колечки сероватых перьев. Повсюду на теле торчали пучки перьев, подражавшие волосам на теле человека. На голове трепетал гребень, стоявший теперь вертикально. Широкие крепкие перья начинались от запястий, быстро увеличивались в размере и у плеча почти достигали длины самой руки.

Но черты лица были скорее птичьи, а не человеческие. Глубоко посаженные глаза разделял соединивший рот и нос мощный изогнутый клюв ярко-красного цвета. Ладони с четырьмя пальцами на концах рук-крыльев были вооружены мощными когтями, хорошо приспособленными для разрывания добычи, а на нижних конечностях блестели настоящие птичьи когти.

Существо было выше Бриксии, но с худым телом, а конечности — просто кости, обтянутые кожей. Оно ещё немного приблизилось, и девушка разглядела хвост, пучок перьев, дрожавший в прыжках.

Последний прыжок, и существо остановилось вне пределов досягаемости копья Бриксии. Тут оно начало расхаживать взад и вперёд, слегка наклонив голову набок, как птица, рассматривающая что-то привлёкшее её внимание.

Птица, сопровождавшая это существо, села на камень и сложила крылья. Однако остальные шесть продолжали кружить вокруг Бриксии. Существо из Пустыни раскрыло клюв и крикнуло — но это был не крик птицы, не песня. Нет. Бриксии показалось, что оно заговорило. Однако слова оставались непонятными.

Но оно хоть не напало сразу. Может, несмотря на совершенно чуждую пугающую внешность, оно всё же способно понять, что Бриксия никому не угрожает, она только хочет идти своим путём? Крупные птицы долин, если на них не нападают, не вторгаются на их охотничью территорию, склонны вести себя мирно с путниками, которые им не угрожают. Если это справедливо и здесь… Попробовать не помешает.

Бриксия постаралась забыть о когтях, об остром клюве. Продолжая держать копьё в правой руке, она сделала вид, что это всего лишь посох. И подняла левую руку ладонью вверх как знак мира.

Голос её охрип от жажды, но она постаралась выговорить как можно отчётливее.

— Друг… друг… — как можно отчётливее повторяла она это слово.

Глава 6