Гриф

Зайдя в мужской туалет на втором этаже, он достал из внутреннего кармана пиджака белый шелковый халат и такую же шапочку, через мгновение его внешность разительно изменилась, — белый халат скрадывал его мощную спортивную фигуру, шапочка закрывала черные с сединой на висках волосы, а наклеенные седые усы делали его и вовсе трудноузнаваемым.

На всякий случай Бич поздоровался с несколькими встретившимися в коридоре людьми в таких же шелковых белых халатах. Ему равнодушно ответили. Ничье любопытство он не привлек.

"Вот и слава Богу, приняли за своего", — подумал Бич и, остановившись перед дверью с табличкой "Член-корреспондент АМН Моров А.Б.", постучал в нее и, не дождавшись ответа, вошел.

Комната секретарши была пуста. Компьютер выключен. Помещение освещали неоновые лампы. Бич подошел к окну и задернул шторы. И после этого постучал в дверь кабинета.

Дребезжащий старческий голос пригласил: «Войдите».

В дальнем конце кабинета за большим столом черного дерева сидел седой старик с большими залысинами и черными молодыми глазами. Равнодушно глядя на Бича, явно не узнавая его, спросил:

— Чем могу быть полезен?

— Мы договаривались о встрече, — нагло соврал Бич, надеясь, что при его занятости Моров не вспомнит об отсутствии такой договоренности.

— Тогда прошу, — Моров указал на глубокое кресло напротив стола. Слушаю вас.

В эту минуту раздался телефонный звонок.

Моров снял трубку.

Бич, взглянув на часы, убедился, что «майор» точно выполнил указание и позвонил минута в минуту, как договаривались. Он знал, что разговор будет коротким, и потому действовал не мешкая.

Пока Моров, устало глядя в свой «ежедневник», искал «окно» для того, чтобы назначить время богатому пациенту, Бич бесшумно встал, обошел огромный стол и через мгновение оказался за спиной Морова.

— Дa, — кивнул доктор, — да, завтра это возможно. Приезжайте к 17.00. Охрана будет предупреждена. Жду.

Закончив разговор, он поднял большие черные глаза на посетителя и, не обнаружив его в кресле, забеспокоился. Голова его, как перископ подводной лодки, стала странно вращаться в поисках собеседника.

Бич был человек малосентиментальный. Он не стал напоминать о неприятных обстоятельствах их знакомства. Не стал выдвигать обвинений в адрес профессора. Он просто достал из ворота пиджака тонкую «струнку», накинул ее на сморщенную шею профессора и сдавил.

В воздухе запахло паленым. Из шеи профессора пошел легкий дымок как при коротком замыкании. Что-то там зашипело, затрещало, и сквозь разрезанную «стрункой» кожу, кровоточащее мясо, наружу вырвалась электронная плата.

Тот, кого он принял за доктора Морова, не был человеком. Это был биоробот…

ОПЕРАЦИЯ "ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО"

— Это был биоробот, — закончил анекдот Сергей и расхохотался.

К зданию Института проблем мозга Марину, корреспондента газеты "Московский комсомолец", подбросил приятель, внештатник «МК» Сергей Корыстылев. Сергей был симпатичным парнем лет 27–28, отслужившим армию. В редакцию он пришел после нескольких лет работы в разных охранных фирмах. Главный придавал большое значение жизненному опыту, литературному дарованию и настырности своих журналистов, а отсутствие журналистского образования, общей культуры и солидных рекомендаций недостатком не считал. Он давал «экзаменационное» задание, и если молодой журналист с ним справлялся, его брали на минимальную ставку, — все остальное он должен был добыть «ногами», а также потом и кровью. Ну, потом — это понятно, журналиста ноги кормят, а кровью, как ни странно, значило кровью. На журналистов наезжали с двух сторон — и коррумпированные чиновники, силовые структуры, правоохранительные органы, и криминальные бригады, так что писать надо было очень деликатно. Можно — всю правду. Но так деликатно, чтоб этим сволочам не показалось обидно. В общем, балансировать надо было как на туго натянутой проволоке. Сереге это в основном удавалось. Потому он и был жив, здоров и в прекрасном настроении. Настроение же у него было прекрасным не только потому, что он один из первых выехал с милицейской бригадой на место преступления в филиал банка «Логотип» и написал захватывающий репортаж об ограблении, который опубликовали во вчерашнем номере газеты. Настроение было хорошим и потому, что он вез в своей машине самую обаятельную сотрудницу редакции — Марину Юрову.

Как известно, чем меньше знаешь, тем легче жить.

Если бы Серега знал, что по поводу репортажа главному редактору уже звонил сам Борис Борисович, глава группы «Перекат», в которую входил и банк «Логотип», и долго истерически орал в трубку, требуя уволить к чертовой матери журналюгу, осмелившегося в своем репортаже высказать ни на чем не основанное предположение, что в банке «Логотип» отмываются деньги московской мафии…

А при всей независимости, Уткин, главный редактор "Московского комсомольца", вынужден был считаться с пожеланием «ББ», и журналистское будущее Сереги висело в то утро на волоске…

Если бы Серега знал, что он затронул лишь вершину айсберга, что на эту тему говорить опасно…