Гридень. Из варяг в греки

Корчага, кувыркаясь в полете и оставляя слабый дымный шлейф, взлетела выше косогора, выше рубленых стен детинца и лопнула, ударившись о крышу, разливая жидкое пламя. Вопли ужаса и боли донеслись до нас, а в небо потянулся столб дыма.

– Скручивай, – сказал я с удовлетворением.

Вторая корчага отправилась следом за первой, и какой-то необразованный любечанин додумался подстрелить «зажигательную бомбу» в полете. Не знаю уж, повезло ли этому «основателю ПВО», но те, которых окатило огненным душем, явно не были рады.

А дыма валило все больше – видать, запалили мы дома, или склады, или еще чего.

Вытащив колья, мы немного развернули катапульту, чтобы увеличить площадь обстрела. Минут десять оттягивали шатун, и вот пошла третья по счету.

Я уже стал тревожно посматривать на запасные бочки – «горючки» было запасено не так уж много, но мой расчет оказался верным. Среди клубов дыма замелькало белое полотнище.

Ну слава богу…

Белым флагом махали еще римские легионеры, когда готовы были сдаться, – об этом писал Тацит. Но я чувствовал облегчение из-за того, что эта капитулянтская придумка докатилась до здешних лесов и болот.

– Достаточно, Волхв! – весело сказал князь. – Они уже спеклись!

Вскоре показалась делегация во главе с местным князьком.

Князек был встрепан, растерянное лицо перепачкано в саже – неожиданно, внезапно даже тихое и спокойное течение буден было взбаламучено, забурлило, завертелось водоворотами…

А ты как хотел, князек? Политика!

Я не стал слушать, о чем там судили да рядили высокие договаривающиеся стороны. Скорее всего, владетель Любеча и окрестностей останется на своем месте и даже статус князя не потеряет, но отныне станет повелевать всего лишь как наместник Олега.

Великое государство никогда не будет уважать всякую мелкоту, «прыщик на карте». Терпеть станет, да и то лишь до тех пор, пока это совпадает с его интересами.

У маленькой страны лишь два выхода – либо покориться, либо искать покровительства иной державы, столь же большой и могучей. Короче, вертеться, как уж на сковородке…

Глава 24, в которой я предлагаю князю примерить царскую корону

Я был прав в своих предположениях – князь Хурта Любечанин стал наместником. Об этом мне поведал сам Олег – он был в прекрасном настроении.

Еще бы! Два города взяты без потерь!

– Ингорь, – сказал Вещий прочувствованно, – а ты сам хотел бы выйти в князи?

У меня внутри что-то заекало – сбывается мечта деда! Но марку держать надо.

– Я никогда не стремился быть первым, княже, – ответил я. – Занимать высокое положение – да, это мне по нраву, но предпочел бы сидеть ниже верховного правителя. Я с удовольствием примерю княжеское корзно, но лишь в одном случае – когда ты станешь царем, государем всея Руси!

Олег замер. Похоже, он даже в мечтах своих не воспарял столь высоко. Или царское величие казалось ему невместным в наших палестинах?

– Вот это ничего себе… – пробормотал он. – Фу-у… Аж в пот бросило! Эх, Ингорь… Вся беда в том, что я верен своему слову. Раз уж я обещал Рюрику сделать сына его великим князем, так и будет.

– Княже, – вкрадчиво, ласково даже проговорил я, – уважаю людей, которые держат слово. И понимаю, что жилы рвать ради того, чтобы кто-то другой занял трон, как-то глупо. Но! Ты обещал Рюрику сделать его сына великим князем. Отлично! Вот и сделай! Пускай Ингорь Рюрикович станет великим князем киевским! Ради бога! А кто-то еще займет место великого князя новгородского, великого князя хазарского, великого князя булгарского! Пускай! Но все эти великие князья, светлые князья, бояре и прочие будут служить одному-единственному царю-самодержцу. Тебе! Не ищи подвоха в моих словах, его там нет. А выход, о котором я сейчас рассказал, единственно возможный для тебя. Только так ты можешь и клятву не нарушить, и свой интерес соблюсти. Назваться царем сейчас еще очень рано, все только начинается. Но когда весь Днепр будет в твоих руках, и вся Волга, от Итиля до Булгара, вот тогда мы и устроим торжественную коронацию. К тому времени в твоих руках сосредоточится великая мощь, армия и флот. И никто не посмеет оспорить твой сан, а если попробует только, узнает, почем фунт лиха.

Олег судорожно вздохнул и сказал дрогнувшим голосом:

– Спасибо, Волхв. Ты оживил мне душу!

– Всегда к услугам вашего величества, – поклонился я.

Широко улыбаясь, князь отошел, а я поздравил себя с еще одной победой.

* * *

На ночь глядя никто по Днепру не сплавляется, поэтому дружина Олегова заночевала в пределах окольного града Любеча. Было заметно, что князь выискал всех желающих прогуляться к Киеву и обратно.

Оно и понятно – варягов мало было. Вместе они представляли силу, но рассей их по всему пути в греки – растворятся. Вот и привлек князь местных, хоть и с разбором. Чудь позвал, мерю, весь, ятвягов, вендов, галатов. И все они были здесь, стояли общим со всеми лагерем, но наособицу, непривычные к русским порядкам.

Ничего, пролетарии всех стран, соединяйтесь!