Гридень 4. Взлет

На самом деле, уборочная только началась, но уже понятно, что в среднем сам пятнадцать я на своих землях получил. Жаль, что только земли у Владово и та плодородная полоска у Москвы были обработаны по моей системе. Но и в других местах поля были засеяны, правда, там урожай был не больше сам семь, и то все нарадоваться не могли. Уже под озимые будем пахать плугами и удобрять втрое больше земли.

У меня дефицит гов… навоза! И смех, и грех, но это так. Скотины относительно много, но нужно заполнять новые селитряные ямы, нужно удобрять землю. И что важнее из этого — спорный вопрос. Вот вскрою через месяц первую яму, если она даст нормальное количество селитры, то важнее порох. Если будет мало, то забуду об этом.

Между тем, разговор с князем уже не клеился, все вопросы обсудили, а переход на отстраненные темы в беседе не случился. Мало того, что князь проявлял некоторое недовольство тем, что я не захотел предоставлять ему еще и мастеров бумажных дел, чтобы во Владимире делали бумагу, так еще мы оба были озадачены будущими свершениями. Много работы, очень много, а я через месяц уезжаю.

— Почему Изяслав? Почему не я? — задал вопрос Андрей Юрьевич, когда ему уже поднесли стременной ковш с медом.

Я не ответил, а князь, ухмыльнувшись, рванул своего коня с места в галоп.

— Потому что ты утопил бы всех в крови еще в большей, чем это делает Изяслав, — прошептал я.

Глава 17

У меня оставалось две недели для того, чтобы уладить все текущие вопросы на своих землях. Мало, это было очень мало. Выматывался так, что пару дней даже засыпал, лишь обняв жену. А ведь эта женщина меня все еще будоражила. Утром просыпался, будучи уверенным, что уж этой ночью, так точно продолжим занятие по зачатию наследников, но вновь возвращался далеко за полночь, может и хватало без огонька исполнить супружеский долг, но чтобы быстрее, ибо спасть — первое, что требовал организм. Именно долгом оно и воспринималось.

Может это и есть та самая супружеская жизнь, когда угасает пламя страсти, а остаются лишь тлеющие углисуровых будней и быта? Подбросишь палку, как бы это пошло не звучало, временно огонь и вспыхнет, но прогорит бревнышко и все, снова угли. Опыта семейной жизни у меня крайне мало, чтобы давать уверенные оценки. Но пока именно такие ощущения. И хочу же жену, стремлюсь находиться с ней рядом, но не могу. Работа и долг на одной чаше, и любовь со страстью, на другой! Что важнее?

Ответа не дам, так как тут многое зависит от людей. Мне казалось, что жена нормально воспринимает мои заботы, правильно относится суровой реальности. Она видела, что я мечусь, как белка в колесе, по всем землям, бегаю по производствам, отслеживаю обучение новиков и тренировки иноков-братьев, корректирую программы. А еще подготовка к посольству.

Я не просто собираюсь отправляться вКонстантинополем статистом. Причем, пожелай я такого туристического тура, так ничего бы и не вышло, не отдыхать еду в Турцию по горящей путевке. Конкретно меня хотят видеть в Царьграде, значит, будут переговоры, нужны подарки, да такие, чтобы удивить того, у кого все есть. А еще нужно эпатировать публику, продемонстрировать, что не лыком шиты.

Бросить напускного лоска, манерности поведения, одновременно воинственности и самоуверенности, все это очень важно для таких развитых обществ, как византийское. Это в средневековых европейских государств, которые уже ушли от варварских систем, но не далеко, там сила, мощь, напор важны. С ромеямииначе. Тут дать обед, тут переговорить с патриархом, сделать эпатажный поступок, чтобы обратить на себя внимание сильных семейств Византии.

Контракты нужны, необходимо, чтобы Византия почувствовала важность торговых отношений с Русью. Только тогда и заработает путь «Из варяг в греки 2.0». Нам пока не так чтобы и много чего можно предложить Византии, но есть товары, немного, но есть. А будет спрос, еще найдутся. Уверен, что и шведы с норвегами, и данами, подключатся к торговле, если пути станут безопасными, а Русь вновь возьмет под контроль не только волоки, но и днепровские пороги.

Так что подготовиться к посольству нужно тщательно, для чего закупались у населения и лесных черемисов с востока, которых скоро покорять собрались, пушнина, шились шубы, мантии, халаты с обшлагами из горностаев и соболей. Производились и предметы роскоши, прежде всего из стекла. И пусть из четырех десятков изделий были два, в лучшем случае, достойными, ну не выходило на постоянной основе делать качественно, но и эти два шедевра, а суммарно уже так и почти двадцать, я выкупал и тщательно паковал для того, чтобы было чем одаривать. Копился мед, воск, немного получилось создать достойных свечей, лишь немного чадящих жиром. Бумага, наконец. И все требовало контроля, во всем я должен быть уверен и знать, где что лежит.