Гридень 4. Взлет

— Ах, это? — рассмеялась девушка. — Не смущайся, я ощущаю твое желание. И… я тоже желаю, хотя никогда не была с мужчиной и не знаю, как это желать. Не понимаю, почему ты сопротивляешься, потому что… Молитвы вхристианскому Богу прозвучали, мы так и венчаемся.

— Я глава христианского Братства, какой пример я стану показывать своим воинам? — неуверенно сказал я.

— А между нами могут же быть тайны? — смущаясь, пряча глаза, говорила моя жена.

Да какого Ящера? Чтобы меня уговаривала заняться сексом женщина, которую я хочу до дрожи?..

— И эту тайну я никому не поведаю, на том клянусь, — сказал я и ожидал похожих слов от Тесы.

— Клянусь! — чуть слышно сказала девушка.

Я скинул с себя красную шелковую рубаху, развязал завязки на шароварах и подошел, чтобы обнять жену.

— Стой! — прошипела она, быстрым движением руки хватая нож, лежащий у шкур, расстеленных на соломе и тканях.

— А вот теперь я уже не остановлюсь! — сказал я, пытаясь перехватить руку Тесы, в которой она держала нож.

Девушка не попалась в захват, а крутанула рукой в попытке спороть мне живот. Я резко отпрыгнул. Не сделай я это, точно бы уже получил ранение.

Теса с интересом посмотрела на меня. В ее глазах я не заметил решимости, злости, все говорило, что это очередной выверт обрядности и традиций половцев, или конкретно этой Орды. Она меня, как бы, победила в поле и тогда было сказано, что это последний раз, когда я побежден женой своей. Можно было догадаться, что очередной ритуальный бой должен в скорости состояться и в нем победить должен я.

Теса сделала очередной выпад с ножом, от которого я ушел в сторону, где лежал еще один нож, с другой стороны от нашего ложе. Я кувыркнулся и схватил оружие. Последовал новый выпад амазонки, от которого я ушел к ней за спину и разрезал завязки на жилете, в котором была девушка. Теса не без удовлетворения от происходящего, скинула с себя жилет.

Ну а дальше, поняв в каком направлении нужно действовать, стал совершать порезы на остальной одежде, при этом Теса делала все более робкие попытки достать меня своим ножом. Скоро девушка осталась в одной ночной рубахе, которая в свете горящего очага насквозь просвечивалась.

Когда я рассмотрел силуэт тела своей жены, его плавные изгибы, грудь, округлые бедра, то остолбенел. Хотела бы Теса убить меня, так самый тот момент настал. Но и она остановилась, посмотрела на меня, тяжело задышала, от чего ее грудь, вздымалась и еще большеприковывала мои глаза.

— Я покорна тебе, — с придыханием сказала Теса и разрезала на себе рубаху, оказываясь обнаженной.

— Ты красивая, — сказал я, жадно осматривая девушку, готовую стать женщиной.

Черные волосы каскадом скатывались с плеч, заслоняя молодую, упругую грудь. Иссини черные локоны открывали взору чуть больше частей тела женского тела, когда Теса делала глубокий вздох. Пряди оголяли грудь, и вновь почти прятали от моего взгляда эту прелесть, когда девушка выдыхала. За этими метаморфозами можно было наблюдать вечно, но природа — это не про посмотреть, природа требует действий.

— Я раздену тебя, муж мой, — сказала Теса, подходя ко мне.

Я поднял руки, а девушка стала возиться с завязками. Под шаровами были трусы на завязке. Да, моя прихоть, но я приказал нашить мне семейники, не могу я без трусов. И как назло, завязанный узел никак не поддавался Тесе. Она, словно тигрица зарычала и стала зубами грызть веревку, быстро распутывая веревки. Какому подростку уже бы и таких эмоций хватило для того, чтобы оконфузиться. Вот только я не подросток.

Я разорвал завязки и стянул с себя белье, схватил Тесу и развернул ее к себе спиной, начиная жадно выглаживать ее тело, уже не стесняясь и не отстраняясь от прекрасной попы жены, напротив, прижимая девушку к себе. Тяжело дыша, а Теса так и стала постанывать, я повалил ее на наше первое семейное ложе.

— Не думай обо мне, делай, что нужно, — постанывая, с придыханием, сказала Теса, когда я стал стараться быть предельно аккуратным с ней.

И я отключил мозг, просто не хватало крови в организме, чтобы обеспечивать все части тела. Алая, закипающая внутри меня, жидкость подпитывала другое место, сильно ниже головы. И мы потерялись во времени и пространстве.

— Как думаешь? То, что мы… ну… как муж и жена супружались, все еще тайна? — спросила Теса, когда мывырвались из грез и смогли друг от друга оторваться.

— Нет, — усмехаясь, отвечал я, поглаживая плоский животик своей жены. — Но ты скажи, а чего больше было в твоих стонах? Боли или желания?

Теса чуть смутилась, попробовала съежиться и повернуться ко мне спиной, но я силой вернул ее в исходное положение, оставляя женщину лежать на спине.

— Ты смущаешь меня, — сказала Теса, потом нашла своим взглядом мои глаза, поправила рукой мою голову, так как я смотрел не совсем в сторону глаз жены. — Была и боль и желание. Это странно. Мне говорили женщины, что в первый раз хорошо только мужчине. А бывает, что всегда хорошо только мужчине. Мне не было плохо…