Гридень 2. Поиск пути

— Я не о том. Соседи наши выгоняют людей в леса, забирают у них хлеба, все железо, даже рванину и обрекают на верную смерть, — говорил Крот.

Хитрец староста, такой жучара, что еще поискать. Сейчас он меня ловил на том, что я говорил о милосердии Господа. Из проповеди сквозило такими нарративами, как «нужно уметь прощать, защищать сирых и убогих»… И все такое.

Я почти сразу, как только наладил мало-мальский контакт с местными, начал по воскресеньям после службы в храме разговаривать с деревенским ополчением, старостой и некоторыми уважаемыми в сообществе автохтонного населения местных людьми. Мне нужны были полноценные христиане под боком, а не те, кто бегает на капище в лес и смотрит на крест, как христианин на какой-то символ сатанизма.

— У вас есть доля урожая, я поступил по чести и все разделил. Никого не гоню, хотя ты, староста, не можешь добиться доброй работы у части мужиков и баб из деревни. Принимайте к себе тех людей, теснитесь, делитесь! — отвечал я.

— Тогда и мы голодать станем, и они. Почему не продать часть меда и воска? — искал пути выхода Крот.

Мы смастерили двадцать три улья, которые, кроме только четырех, уже освоили пчелиные семьи. Наряду с вновь разрешенным бортничеством, меда скопилось на глаз килограмм под семьдесят. Это много, оказывается! Ну, когда по лесу гоняешься за каждым дуплом, лезешь на него, получаешь укусы и травмы, еще и на медведя нарываешься, это да — много.

Ловили, Крот и его команда пчелиные семьи с таким азартом, что трое крестьян чуть выжили от укусов. Но наловили… три десятка семей. Какие-то семьи прижились, какие-то улетели, есть уже и те, что сгинули. Зимой, скорее всего, до половины помрут, но есть надежда на более мягкий и теплый климат в сравнении с климатом будущего. А по весне, когда еще десятирамочных ульев наклепаем, да две ручных центрифуги соорудим, можно хоть все семьи на тридцать верст в округе словить. Места здесь отличные, есть травы, вода, нектар пчелки соберут, а там и воск.

Я сильно беспокоился насчет того, чтобы сделать ульи удобной формы, особенно мне казалось, что рамки не получатся. Был приятно удивлен, как здесь работают с деревом. Да, доска дорогая и сделать ее нелегко, но вот в остальном — те же рамки сделать оказалось несложно. Уверен, что уже следующим летом меда соберем в десять раз более нынешнего неполного года.

Мы сидели у открытого очага, в котором прогорали поленья и, думали каждый о своем. У меня складывалось впечатление, что Крот хочет сказать, но не говорит что-то очень важное. Есть у людей такое, когда уже набирают воздуха в легкие, подаются вперёд, но тускнеют глаза и никаких звуков, кроме разочарованного выдоха, не произносится. В последний момент передумывают говорить. Но я не настаивал, хотя на заметку себе взял и постараюсь разузнать, что еще происходит вокруг такого, чего я не знаю.

— Пойми ты, староста, я не могу прокормить большое количество людей. Сколько их уже прогнали с иных мест? Две сотни, три? И это мужчины, старики и женщины? Девиц, небось, оставили для потехи? — спрашивал я.

— Люди нынче в лесу, может быть, одним богам… Богу… известно, как они там выживают, — сказал Крот и уже собирался уходить, даже какой-то норов проявляя.

— Сидеть! Ты высчитай всю снедь, сколько нужно каждому человеку в день на пропитание, считай на сто дней! Три десятка я могу прокормить, более из своих запасов не дам. Но людей отберешь мне сильных и нужных. Не веди сюда сирых, да убогих, — сказал я и увидел в глазах Крота благодарность.

Не для милосердия все это, а для того, чтобы по весне начать масштабное строительство и засеять все земли, которые только не под паром будут. Я планировал создать целый военно-тренировочный лагерь, где можно будет заниматься и силовыми тренировками и всем остальным комплексом.

А вообще, касательно ситуации, если убрать весь возможный гуманизм и человеколюбие, те тысяцкие и витязи нашего Братства, такие, как и я владетели земли, поступали вполне продуманно. В Ростове, Суздале полно пришлых людей, образованных, умеющих читать и писать, готовых после скитаний делать любую работу с максимальной самоотдачей. Вот их, как на базаре можно выбирать мясо, бояре и прибирают себе.

Сто двадцать человек из таких пришлых людей уже оседают на моих землях, для чего все никак не прекращается заготовка леса и строительство новой деревни в пяти верстах от местных сельчан. Сами пришлые, без существенной помощи, с пониманием дела строят себе дома, намного лучше, чем те, в которых живут местные. И это также говорит в пользу того, чтобы ориентироваться на пополнение людьми именно на беженцев.

Здесь и девки более ладные, так как многие еще не успели сильно схуднуть от тяжкой жизни, мужики чуть более рослые и сильные. И, как только стали распространяться слухи, что где-то между Суздалем и Ростовом, чуть южнее, появилось некое христианское Братство, сюда повалили люди.