Грядущее вчера

— Куда мы идём? — вспомнила то, что он ждал, когда я вернусь в сознание.

Выманивал.

— Диагностика, — ответил он, — нам нужно провести её, пока ты в сознании.

— Зачем? — совсем без интереса.

Он мог напечатать и вложить в мою голову и те воспоминания с Тильдой.

— Как я уже говорил, у меня есть более интересная догадка, Фэрри, — сообщил мужчина, — интереснее, чем та, которую сейчас обсудили мы.

— Я — часть искусственного интеллекта? — спросила у него.

— Фэр, — закатил глаза он, — сперва диагностика — после решение.

Я мотнула головой.

— А если это правда? — остановилась, заставив сделать это и его.

В его глазах что-то сверкнуло.

— Ты сказала мне, что хочешь жить, — процедил Белые перчатки, смотря будто внутрь меня, — предлагаю отправиться в лабораторию и решить уже там — может быть я смогу оставить тебя одну. Как тебе идея?

Мне захотелось уткнуться в его грудь лицом. Чтобы было тепло и хоть немного комфортно. Всего миллисекунду прикосновения. Пусть потом густая вязкая бренность упадёт на плечи тяжестью горизонта.

— Никак не могу понять — хочешь ты для меня зла или добра, — одними губами, — и я хотела бы в этот раз увидеть тебя в моей жизни, — я выдавила кривую улыбку, а после произнесла поспешное и немного зябкое, — Traum.

***

— Отец не спрашивает. Фыр, ты забыла? — Тильда забавно закатила глаза и выдавила странную улыбку, больше похожую на ту, которую использовала я — опущенные уголки губ и безразличный взгляд.

В её модификации глаза выдавали беспечную натуру, спрятанную за слоями предвзято напяленного на её тощую наружность шифона.

— Он вообще никогда не интересовался тем, кто, что и зачем делает, — она опрокинула в себя четверть бокала шампанского и сморщила слегка порозовевшие щёки, — он и сюда нас привёл, чтобы сбагрить какому-нибудь старому аллигатору с обвисшей кожей!

Беспечная. Я хотела быть такой же как она сейчас.

— Предполагаю, что не способен помешать той, кто выпивает Дом Периньон залпом, — на диван рядом с Тиль мягко опустился мужчина.

Севший напротив него отец буквально сдержал пробежавшую по его сухому лицу судорогу ярости. Тильде не повезло попасть под его взгляд.

— Аллигатор номер один, — прокомментировала я, отвлекая внимание на себя.

— Чем же так отличается это шампанское, что его нужно пить медленно? — заинтересовалась Тиль.

Это она только при мне ворчала о сложной судьбе, в то время как сейчас в ней просыпалась кокетливая лань, поймавшая хищника на невинный взгляд простоватой деревенщины.

— Раскрываемостью аромата, искристостью…

— Ценой, — перебила мужчину я, — отец, он не подходит даже Тильде — он бедный.

В отличие от сестры я сразу расценила обстановку и демонстративно хлебнула из собственной фляжки Джека, не пытаясь разглядывать в ком-либо своё будущее. Я вообще отреклась от него. Способствовал этому, как ни странно, отец, сообщив, что мои идеи в стезе медицины будут лишь утруждать его.

— Почему не подходит? — надула губки Тиль, — вы очень милый и образованный! Такой, как мне нравится!

Отца перекосило:

— Господин Ньянг — мой коммерческий партнер, а не ваш первый опытный хомяк! Ауфэр! Усмири сестру сию минуту, — будто он сам не мог сказать ей этого.

Я хмыкнула.

— Отмена, Тиль. Аллигатор проплыл мимо, — я встретилась с насмешливыми карими глазами мужчины.

Ему было слегка за тридцать — это выдавал по большей части взгляд, и только во вторую очередь манера носить костюм так, чтобы он перекрывал кислород. Верхняя пуговица рубашки не позволяла ровно висеть галстуку-бабочке. Тот же отец предпочитал не заниматься прикрытием обыденности за манерностью. Этот же господин всё не сдавался.

— Аллигатор вполне способен развернуться, — продолжал изучать меня Ньянг.

— Моя дочь шутит, Парзифаль, — деловито посмеялся отец, беря всё внимание на себя, — и скажу я тебе, — он насмешливо исказил лицо улыбкой, — не провоцируй её на конфронтацию. Ауфэр настоящий рекордсмен в деле побед над оппонентом в споре.

Я почувствовала себя за стеклянной перегородкой на выставке, насколько он старался выгоднее сунуть меня в пакет.

— Как иронично ты обрисовываешь свои собственные слова вчера: «Ауфэр суёт свой нос в любой вопрос, связанный с признанными ею догмами. То есть абсолютно куда угодно!», — я сцепилась взглядами с отцом.

— Ты ещё не услышала и пары слов от него! — пророкотал он.

Я хмыкнула.

— Пара слов была.

Меня неожиданно поддержала Тильда:

— Это же Фыр, — она кивнула смутившись, — мама не раз говорила про неё, что сестрица любого сожрёт, кто потянет к ней руки без специального дозволения!

Я подняла бровь, пытаясь найти смысл такого её поведения. У папы пропал дар речи.

— Вы не договорили про вино, Парзифаль, — продолжила Тиль, — можно я буду звать вас по имени? Какой там этот ваш «Дом…»?

— Твоя дочь делает верные выводы, не останавливай её перцепцию, — усмехнулся Ньянг, — мне и в самом деле было бы странно осознавать себя в компании психически неокрепшего ребёнка, настроенного на выдуманное командование и способного мыслить лишь фантасмагорией.

У меня очевидно полыхнул взгляд, потому как такого удовольствия на лице отца не заметить было невозможно.