Грядущее вчера

— Добыла непосильным трудом, — договорила она, — я помню. Ты так часто повторяешь это, что я перестала чувствовать себя идиоткой в эти моменты, — она хмыкнула, — приелось, Фыр. Давай что-нибудь новое, что будет меня мотивировать.

Мы выехали с парковки, направившись по светлой облагороженной улице.

— Давно хотела спросить, — прервала тишину Тиль, — ты как-то на ужине сказала, что выйдешь замуж за того, кого выберет отец, — она сжала в пальцах клатч, — ты говорила серьёзно?

Я пожала плечами.

— Почему бы и не…

Удар!

И тишина после. Долгая и мучительная.

А всё потому, что это было моей первой ошибкой — Ауфэр Стандэн нарушила правила и поплатилась. Нельзя пить перед тем, как садишься за руль. Хорошее правило. Отличное. Почти наверняка способное уберечь от последствий.

Итог: семь сломанных ребер, одна нога и ключица — у Тиль. Мой… несколько ушибов, царапины и кривой шрам на лбу. Она была пристёгнута — о ней я позаботилась. О себе забыла. Как и всегда.

Смешно, что это смягчило последствия для меня. Тильда же провела в больнице несколько месяцев и вышла оттуда с привычной доброй улыбкой. Изменилось только то место, куда привела её Клаудия — квартира на Риверсайд-драйв. Она получила повод для побега от отца и развода.

Дальнейшая их жизнь стала для меня далёкой. Клауди не звала меня званые ужины или обычный чай, виня, вероятно, на протяжении всей последующей жизни.

Я же смогла простить её только тогда. Но главное ведь результат, а не путь его получения. Правда, парень в синих спортивных штанах с выпускного Тиль?

***

Либэн, проклятый город.

Целый в этот раз. Ни бетонного крошева, ни следов взрыва, ни стекла. Ни-че-го, кроме зеркальных зданий, ночи и меня посреди архитектурного скопища.

— Замечательно, — шагнул из какого-то магазинчика с яркой вывеской Белые перчатки, — значит триггером всё же является это место, — он приблизился, властно взял меня за руку и повёл выше по улице, — знаешь, как я определил факт твоего возвращения, Ауфэр?

Я старалась подстроиться под его неспешный шаг.

— Как? — смотря на его улыбающийся профиль.

Он скосил на меня взгляд кроваво-карих глаз.

— Всё очень просто, Рэффи. Прости, но я не стану называть тебя по-другому — я привык к сокращению. Но вернёмся к ответу: ты начинаешь активно осматриваться, игнорируя тот факт, что стояла там уже несколько минут, — он хмыкнул, — учащённое дыхание, расширенные зрачки, скованные движения. При последней попытке подписания того договора ты мгновенно стала собой, когда взяла в руки бумаги. Однако до этого — испуганная неуверенная девочка.

Я едва заметно искривила брови.

— Я сделала правильно тогда? — спросила с сомнением, — произнеся ту команду.

Он усмехнулся.

— Да, Рэффи. Только у меня возник вопрос: как ты догадалась, что он киборг?

Я не сдержала улыбку.

— Сила сжатия, — объяснила, — он стиснул мою ру…

В этот момент до меня добралась мысль.

— Ньянг Лабор, — заставил отвлечься меня голос справа, — тысяча лет развития человеческого общества привела нас к рубежу идеального мира, — вещала девушка с большого экрана, — но что это значит для каждого из нас?

На её лице висела какая-то странная улыбка. Это бросалось в глаза, на моём лице подобного появиться не могло.

— Резюмируя статистические данные, Ньянг Лабор подтвердила ваш идеал, — моё лицо на экране горделиво повернулось в сторону, поменяв ракурс камеры, — природная красота с яркой искрой сознания того, кого вы желаете, — с уверенностью, — запомните: мы — это будущее, — а дальше, как слоган, — будущее же стремится к гармонии, попрекая совершенство.

Я смотрела на саму себя и не могла понять, кто именно говорил это за меня. Потому что быть настолько холодной я не могла.

— Мы создали Тариана, Рэффи, — не торопил меня мужчина, — он один из последних наших киборгов.

— Как это происходит? — почти шептала я.

Белые перчатки моим вопросам не удивился:

— Есть обычные роботы, необходимые для личного использования, — объяснил он, — а есть такие, как он — механическое устройство тела с живым человеческим сознанием. Перенести его можно в любое время, в любое тело и в…

— Я такая же? — мне было страшно посмотреть на свои пальцы, — ты же сказал, что мне вкололи ту сыворотку бессмертия!

Мужчина кивнул, улыбнувшись моей панике.

— Так и есть, я не солгал, Фэрри, — он вмиг стал серьёзным и отвернулся к экрану, — и ты не киборг. Вернее, не совсем. Твою операционную систему писал лично я, так же, как и реконструировал тело — ты больше человек, чем робот, Фэр. Я бы не позволил сделать из тебя механическую куклу.

Я не смогла бы сейчас и кивнуть, насколько сложно было осознать услышанное.

— Мне нужно подумать над этим, так что… — голос осип.

И как можно было увидеть во мне робота?

— В тебе есть то, чего никогда не было в других, Фэрри, — он направил меня дальше за локоть, — я создал идеальную тебя. Практически живую, — через тяжёлый слой чего-то глубокого, как океан, — ты дышишь, чувствуешь не только боль, но и разделяешь привычные для человека потребности. Можешь радоваться, бояться, плакать, смеяться. Делать что угодно, не подвергая своё тело опасности.