Грезы принцессы пустыни

Снова надев сапоги, он сел на пороге своего временного жилища, глядя на небо, – оно постепенно темнело, становясь из голубого цвета индиго. Ночь будет ясной. Благоприятное начало для разведки на шахте? После долгих поисков его посетило чувство, что он напал на верный след. Закрыв глаза, Кристофер живо представил свое будущее. Оно казалось таким мучительно близким и колыхалось на краю сознания, как мираж. Возможно, будущее еще ближе, чем ему представлялось, – ведь Тахира обещала ему помочь! Тахира! Кристофер невольно улыбнулся. Ему не терпелось поскорее увидеться с ней. Закутавшись в широкий халат, он закрыл дверь своего импровизированного обиталища и пошел седлать верблюда. Кто бы мог подумать, что случай сведет двоих людей из совершенно разных миров? Он и мечтать не мог о том, что встретит такую красивую, загадочную, экзотическую спутницу. Поистине дар судьбы то, что она не только разделяет его любовь к старине, но и, если повезет, поможет ему закрыть главу собственной постыдной истории… Она назвала это «судьбой». Напрасно он тогда с ней не согласился! Ему все больше казалось, что он был не прав. Возможно, время от времени звезды на небе действительно выстраиваются в определенную линию.

Третий, самый обособленный двор дворца Нессары представлял собой обширное пространство, огороженное со всех сторон. Двор украшала колоннада из двадцати двух мраморных колонн с огромными зеркалами. Оштукатуренные промежутки между зеркалами были расписаны узором из позолоченных листьев. Такой же узор повторялся и на потолке. Через равные промежутки в нишах между колоннами стояли диваны, обитые алым бархатом с золотыми кистями. На них можно было отдохнуть – в роскоши и в тени. Центр двора, наоборот, заливал солнечный свет. Высокий купол потолка был выкрашен в цвет неба; на нем сияли золотые звезды. Нижнюю половину стен покрывали сине-белые изразцы, верхняя была выкрашена в темно-серый цвет. Стрельчатые окна намеренно прорезали на такой высоте, чтобы никто не мог ни заглянуть снаружи, ни выглянуть изнутри. Тем не менее через окна в изобилии проникал солнечный свет; он попадал на толстые ковры и терракотовую напольную плитку. Третий двор, как и все остальные помещения на женской половине, был красивым, роскошным и совершенно отгороженным от внешнего мира. По крайней мере, так считали эмир Хайдар и его единственный сын, наследный принц Гутриф. Только Тахира, старшая из принцесс правящего дома, знала, что это не совсем так. Хрустальная люстра, висевшая в центре купола, вмещала ровно сто двадцать две свечи. Тахира была в этом уверена, потому что пересчитывала их множество раз, пока лежала без сна, дожидаясь темноты; она заставляла себя замереть на диване, запрещая себе то и дело поглядывать на маленькие часики, инкрустированные драгоценными камнями. Часики, спрятанные под одеждой, тикали, отмеряя часы, минуты и секунды до ее свободы.

Краем глаза она заметила, что во двор вошла Джаван, жена брата. Джаван появилась из двери, которая вела в ее личные покои. Скоро ей предстояло рожать – Джаван решительно объявила, что на сей раз подарит мужу драгоценного наследника. Невестка оглядела двор и сдвинула выщипанные брови. Морщина на лбу разгладилась, когда она заметила свою жертву.

Быстро закрыв глаза, Тахира притворилась, будто спит, но Джаван с тихим вздохом опустилась на диван рядом с ней. Тахире пришлось примириться с неизбежным и сесть.

– Джаван, у тебя усталый вид! В твоем положении нужно чаще отдыхать… Будет лучше, если я сейчас оставлю тебя. – Тахира встала, поправляя шелковые и бархатные подушки, но, хотя невестка медленно опустилась на диван, потирая поясницу, она покачала головой, видя, что Тахира собирается уходить.

– Нет, посиди со мной немножко. Я хочу с тобой поговорить.

Сердце у Тахиры упало: после официального визита главного визиря Маримона, который состоялся две недели назад, когда внезапно была разорвана ее помолвка, она пережила несколько таких разговоров – точнее, выговоров. Джаван недвусмысленно давала понять золовке – как будто Тахира сомневалась, – что на ней пятно позора. В силу привычки сохраняя невозмутимое выражение лица, Тахира покорно села напротив невестки на большую подушку и скрестила ноги.

– Осталось лишь несколько недель до родов. Должно быть, ты устала от ожидания, – жизнерадостно произнесла она в попытке отвлечь невестку от ее любимой темы.

Джаван положила ладони на свой огромный живот:

– Мой драгоценный сын появится на свет, когда придет время! Зато его отец сам не свой от нетерпения. Твой брат, естественно, тревожится, – поспешно добавила она, испугавшись, как бы Тахира не сочла ее слова критикой, – он хочет поскорее увидеть долгожданного наследника. Мужчине нужен сын. Молюсь, чтобы снова не разочаровать мужа.