Грета Гарбо и ее возлюбленные

Эва Ле Галльен, родившаяся, в 1899 году, была дочерью английского литературного критика и поэта Ричарда де Галльена (между прочим, друга Оскара Уайльда) и его датчанки-жены, журналистки Юлии Норрегард. Родители Эвы разошлись в 1903 году, и ее детские годы прошли в Париже. В возрасте семи лет ее как-то раз взяли на спектакль «Спящая красавица», в котором роль принца исполняла Сара Бернар, и в душе девочки зародилось страстное желание стать актрисой. Позднее она вспоминала, что появление на сцене Сары Бернар стало для нее чем-то вроде «удара током». Актерский дебют Эвы состоялся в Лондоне в 1914 году, а год спустя она отправилась в Нью-Йорк в надежде получить роль в одной из постановок Беласко. Первые пять лет, проведенные ею в Америке, были полны трудностей, и роль Жюли явилась важным шагом в ее театральной карьере. Критики полюбили актрису.

Большую часть времени Эва проводила в гастролях, а когда не была занята в спектаклях, то жила уединенно, почти затворницей. В самом начале их романа она призналась, что влюблена в Мерседес, которая на первый взгляд вела жизнь добропорядочной замужней дамы. Эва отправилась в гастрольное турне с «Лилиом» в феврале 1922 года, три месяца спустя после их первого совместного обеда втроем, и почти каждый день забрасывала Мерседес посланиями. В ее личном архиве насчитывается около тысячи страниц, написанных с 1921 по 1927 год. Она изредка встречалась с Мерседес, когда приезжала в Нью-Йорк на репетиции или же по воскресеньям, однако их встречи проходили украдкой, так как обе женщины опасались стать объектом сплетен и пересудов. Подобное положение разлученных возлюбленных временами было еще более невыносимым, поскольку усугублялось приступами нездоровья у Мерседес и неуверенностью Эвы в дальнейшем развитии событий.

Они снова встретились в конце февраля, однако Эва по-прежнему не находила себе места. Судя по ее письмам к Мерседес (письма, полученные от подруги, она, по всей видимости, уничтожала), многое из того, что ей хотелось сказать, осталось невысказанным, а то, что все-таки легло на бумагу, написано сбивчиво и сумбурно. Эва ужасно переживала, опасаясь, что надоела Мерседес и сильно осложняет ей семейную жизнь.

Их встреча произошла на квартире у Эвы, которая, по ее мнению, была далеко не шикарной. В соответствии с образом Мерседес, Эве казалось, что она должна украсить свое жилище белыми камелиями, а к ним добавить, в целях самовыражения, несколько гардений. Их встречи оказывались слишком поспешны, в промежутках между посещениями театральных агентов и обедами, с которых Эва обычно старалась сбежать пораньше.

Безраздельно отдавшись Мерседес, Эва приходила в ужас от одной только мысли, что может ее потерять. Она писала, что мысль об Абраме[1] или ком-то еще в объятиях подруги была для нее просто невыносима.

Мерседес сочинила пьесу «Жанна Д'Арк» и надеялась, что Эва сыграет в ней. Та была настроена сделать это во что бы то ни стало, хотя и опасалась, что не оправдает возложенных на нее надежд. В мае Мерседес заболела и Абрам телеграммой известил об этом Эву. Конфликт достиг своего апогея: Эва мучилась ревностью к Абраму, который обладал законным и моральным правом заботиться о Мерседес и делить с ней постель. Щекотливая ситуация усугублялась тем, что на сцене снова появилась бывшая подружка Мерседес по имени Билли Маккивер. Это была жительница Нью-Йорка, дама без предрассудков, происходившая, впрочем, из весьма консервативной семьи. Мерседес написала о ней следующие строки: «Она подобна ртути… дерзкая, необузданная, было в ней нечто «восхитительно потустороннее». Мерседес называла подружку «цыганское дитя».

Мерседес вскоре поправилась и в воскресенье 4 июня отплыла на борту «Олимпика» в Европу, имея при себе около десятка посланий от Эвы, которые предписывалось вскрывать по одному в день. В них говорилось, что Эва без ума от своей возлюбленной, а также выражалась надежда, что Мерседес не станет одерживать романтических побед на залитой лунным светом палубе.

Через два дня Эва отправилась вслед за Мерседес на борту «Мавритании». Она направлялась в Англию погостить у матери в Лондоне. Мерседес не знала, уместно ли будет посылать туда письма, но Эва заверила подругу, что тотчас спрячет их под замок в надежном месте, а затем ночами будет перечитывать. Эве не терпелось присоединиться к Мерседес, и вскоре она отправилась в Париж, где они и провели несколько недель. Их любовным гнездышком стал отель «Фойо» на Рю-де-Турнон, где некогда останавливался сам Казанова. Во время их совместного пребывания в Париже они нанесли визит Дики Феллоуз-Гордон, которая спустя семьдесят лет вспоминала об их посещении. По ее словам, это была типичная влюбленная парочка.