Грешные и проклятые

Нахмурившись, Мейсер увеличил изображение, повернув камеру к желобу. При приближении желоб выглядел не просто неровным. Его силуэт изменялся от кадра к кадру. На одном он выглядел более-менее цилиндрическим, на другом – раскрытым, словно разорванные крылья, на третьем – клубком шевелящихся щупалец.

- Это не металл, - сказала Лигейя. – Это плоть.

- Не понимаю… - произнес Мейсер. Его голос звучал более испуганным, чем я когда-либо слышал его.

- Я бросил кусок щупальца в мусоросборник, - тихо сказал я. – Один маленький кусок…

И этого было достаточно. Я пытался представить, как этот кусочек плоти смог достигнуть того, что мы видели. Мои мысли вернулись к тому крошащемуся мертвому телу чудовища в пробоине «Кардинала Визейна». Я вспомнил, как я радовался, что бог, которому оно поклонялось, покинул его. Я ошибался. Сущность твари сохранилась и продолжала жить. Возможно, душа чудовища, или что было вместо нее, покинула умирающее тело и переселилась в этот обрубок щупальца. Возможно, этого куска плоти оказалось достаточно, чтобы выросло новое тело. Я не знал, каким образом чудовище уцелело. Я знал только, что оно все-таки уцелело. И это было воистину чудо. Как смертный может противостоять воле бога?

Это невозможно.

Но я не хотел умирать.

- Смотрите, - сказала Лигейя. – Оно растет.

Щупальца разрастались кругами из выхода мусоросборника.

Следующие несколько секунд мы взирали в молчании, как пикт-камеры запечатлевают невозможное, но неопровержимое.

- Эта тварь изменяет станцию, - прошептала Лигейя.

- Или пожирает ее, - добавил я, вспомнив, как были поглощены чудовищем Хьюзен и Крейн.

Но на этот раз это было нечто иное. По мере того, как Мейсер пытался получить больше подробностей от данных пикт-камер, природа опасности, угрожавшей нам, становилась более ясной. Теперь не было разницы между корпусом станции и телом чудовища. Станция «Лигуриан» стала частью этой твари.

На этот раз прятаться будет негде.

- Ты можешь сжечь его, включив двигатели? – спросила Лигейя.

- Боюсь, что нет, - ответил Мейсер. – Сопла двигателей ниже зараженной части станции.

- Все-таки жар может причинить ему ущерб, - сказала Лигейя.

Пока мы остались стоять у экранов, Мейсер подошел к командному трону. Мы наблюдали, ожидая, когда двигатели включатся, и их сопла извергнут огонь. Но они никак не включались.

- Почему они так долго не включаются? – спросил я.

- Не знаю, - ответил Мейсер. – Двигатели уже должны были включиться.

- Посмотрите на них, - вдруг сказала Лигейя, в ее голосе невыносимо звучало отчаяние. – Трон Святой, только посмотрите на них.

Двигатели тоже были заражены. Сначала это было трудно разглядеть. Вероятно, плоть чудовища только проникла в двигатели, когда Мейсер пытался включить их. Теперь мы видели, что из их сопел растут щупальца. И сами сопла начали изменяться, они изогнулись и стали словно выворачиваться наизнанку. Когда я отвернулся от пикт-экранов, то успел заметить, что из двигателей вырастают огромные когти.

Пение становилось громче, звуча, казалось, из самих стен. Станцию сотрясала дрожь. Я глянул в иллюминатор.

- Мы должны покинуть станцию, - сказал я. – Сейчас же!

Плоть монстра разрасталась с нижней части станции, охватывая ее со всех сторон. После нашей неудачной попытки убить чудовище, оно лишь стало еще более могущественным. На этот раз оно не имело определенной формы. Это была огромная аморфная масса полипов и глаз, щупальцев и когтей. В ней была каждая конечность, и каждый орган, и эта масса разливалась по станции, изменяясь из одного в другое за считанные секунды. Глаза и рты были одним и тем же. Челюсти смотрели в иллюминаторы. Глаза пожирали металл станции и превращали его в новую плоть. Огромная рука вцепилась в стыковочный узел буксира, растворяя конструкцию в своих мышцах. Оторвавшийся буксир начал дрейфовать, но из руки выросло щупальце и втянуло его в массу плоти.

Станция «Лигуриан» скоро перестанет существовать, и тварь, ставшая ею, пожрет нас.

- Еще шесть дней до прибытия «Огня Дисциплины», - сказала Лигейя. – Мы не сможем дождаться его в спасательной капсуле.

- Значит, колонизационный корабль.

Док Альфа, в котором он находился, был еще не затронут заразой.

Док Гамма быстро исчезал, вся его конструкция поглощалась массой корчащейся плоти. Повсюду, словно нефтяные пятна, разливались синевато-розовые цвета тела чудовища.

Лигейя и Мейсер переглянулись.

- Я даже не знаю, сможем ли мы включить его двигатели, - сказала она.

- Какой у нас выбор? – пожал плечами Мейсер.

- Никакого, - согласилась Лигейя.

Мы бросились бежать с мостика. Станция содрогалась все сильнее, сжимаемая челюстями ужасного чудовища. Мы направлялись к «Ветру Веры», нашей последней надежде. Лигейя опиралась на меня, и, каждый раз наступая на левую ногу, стонала и шаталась от боли. На выходе с мостика Мейсер успел схватить плазменный резак. Он нес это импровизированное оружие, словно символ, подобно моему жезлу с иконой Императора. И против чудовища оно было настолько же бесполезным.