Грешница и кающаяся. Часть II

Скоро он услышал шум пара, всегда издаваемый большими судами, когда их готовят к отплытию, и увидел трубы «Снодоуна», из которых валил дым.

Еще час, и Фукс, это исчадие ада, ускользнет из рук правосудия, чтобы продолжать свои преступления в другом месте. Но судьба решила иначе.

В таверне «Золотой якорь» было шумно. Матросы многих стран, корабельные рабочие, подозрительного вида бродяги сидели за большими деревянными столами, пили вино и пускали клубы дыма из своих трубок.

Сюда и направился Фукс после того, как отыскал «Германию». Здесь как раз и находился старший помощник, приметы которого ему описали.

— У подштурмана Габриэля на подбородке взъерошенные волосы, которых не хватает на голове,— сказали Фуксу, и этого было достаточно.

В темноте Фукс не заметил человека, прятавшегося за причальным столбом и слышавшего его разговор с матросами «Германии».

Этим человеком был Сандок. Сцепив зубы и сжав кулаки, он крадучись последовал за Фуксом, а когда тот скрылся в таверне, подошел к окну и осторожно заглянул внутрь.

Войдя в таверну, Фукс окинул присутствующих внимательным взглядом; он хотел удостовериться, что человека, которого он принял в поезде за княжеского негра, здесь нет. После этого он стал взглядом отыскивать подштурмана Габриэля, которому надлежало вручить поддельный письменный приказ князя Монте-Веро.

Глядя в окно, Сандок давно заметил старого Габриэля, тогда как Фуксу пришлось поискать его. Примета оказалась недостаточной, так как многие моряки сидели в беретах или матросских шляпах и многие были со взъерошенными бородами. В конце концов Фукс все-таки разыскал подштурмана, одиноко сидевшего за столом, и подошел к нему. Они завели разговор, подробности которого Сандок, конечно же, не мог расслышать сквозь оконное стекло и царивший в таверне шум, но о смысле которого догадывался.

Он увидел, что старый Габриэль приподнялся, вместо приветствия сдвинув на затылок свою шляпу, и смерил подошедшего взглядом.

Фукс сел за стол, велел подать вина, налил подштурману и, по-видимому, начал рассказывать о цели своего визита.

Сердце Сандока заколотилось, когда он увидел, как доверчивый Габриэль внимает словам негодяя, он едва удержался, чтобы не ворваться в таверну и не стать между ними. Он скрежетал зубами от ярости, видя, как Фукс показывает подштурману бумагу, так ловко подделанную, что у старого Габриэля не зародилось ни малейшего сомнения, потому что он, быстро осушив стакан, поднялся, собираясь уже идти.

Но Фукс удержал его, снова усадил за стол, подлил вина и все говорил о чем-то, стараясь, как видно, расположить старшего помощника к себе.

«О, еще час,— сказал себе Сандок,— и все будет кончено!»

В эту минуту Габриэль подозвал к себе одного из матросов «Германии» и отдал ему распоряжение. Сандок видел, как тот вышел из таверны и поспешил к судну, на котором уже через несколько минут пробудилась деятельная жизнь. Команда на «Германии», как мы знаем, была слаженной, и работа шла так быстро, что покуда Фукс и Габриэль допивали вино, все было готово к отплытию.

Сандок дрожал от нетерпения, но не взошел на борт из боязни упустить Фукса.

Большой пароход «Снодоун» тем временем тоже был готов к отплытию. Палубы его осветились, дабы пассажиры могли удобнее разместить свой багаж и устроиться сами. Густой дым валил из обеих труб.

На «Германии» тоже поднимали пары.

Наконец Сандок увидел, что Фукс и Габриэль поднялись. Проворно, как кошка, отпрянул он от окна и спрятался за углом.

Фукс и Габриэль вышли из таверны. Спешивший мимо моряк спросил:

— Куда направляется ваша «Германия», дядя Габриэль?

— В Лондон-Вилль,— отвечал тот.

— Ого, вы собираетесь пуститься наперегонки со «Снодоуном»?

— Почему бы и нет? К утру мы вас догоним и перегоним.

— Счастливого пути! — крикнул моряк и заторопился дальше.

Фукс между тем удостоверился, что все вокруг спокойно.

— Когда мы отправляемся? — спросил он своего проводника.

— Через час, сударь,— ответил тот.— Не беспокойтесь, все будет хорошо. Вы правильно сделали, что взяли на всякий случай приказ от нашего князя. Если беглый преступник, которого вы ловите, только сегодня оставил Гавр, мы будем в Лондоне раньше его, и вы с помощью полиции поймаете эту птичку. А «Снодоун»,— продолжал Габриэль с самодовольным видом,— даже если выйдет часом раньше нас, все равно останется позади.

— Поторопитесь же, любезный друг,— сказал Фукс и вслед за Габриэлем поднялся по трапу на борт «Германии».

Звон колокола, возвещающий отход «Снодоуна», отвлек внимание Фукса, и он не заметил крадущегося за ними негра, в котором по шинели и шляпе наверняка узнал бы человека с поезда.

Фукс отошел на другую сторону палубы, обращенную к отходящему «Снодоуну»,— отчасти для того, чтобы получше рассмотреть его, отчасти потому, что здесь было меньше света.

Вдруг он услышал, как Габриэль кого-то окликает, и обернулся, думая, что это относится к нему.

По трапу взбегала человеческая фигура, и Фукс с ужасом узнал своего преследователя, причинившего ему так много беспокойства днем в поезде. Это его окликал Габриэль, спрашивая, что ему нужно.