Грешница и кающаяся. Часть II

— Ай-ай, мой дорогой, я-то считал вас сильным и решительным человеком! — Фукс явно потешался над страхом барона.— Эй, натягивайте паруса! Темнота — наша союзница, она поможет нам уйти от преследования.

— Остановитесь, сейчас же остановитесь! — взывал барон, бегая по палубе.— Высадите меня, умоляю вас ради всех святых!

— Э, полноте! — посмеивался Фукс, желая испытать терпение барона.

Сандок, несмотря на то, что и ему грозила та же участь взлететь на воздух, злорадно хохотал, видя страх и отчаяние ненавистного ему барона.

— Старый злодей! — бормотал негр.— Как он боится за свою шкуру! Масса подъедет — и корабль вместе с Фуксом, Эде и Сандоком взлетит на воздух! Только масса не может взлететь! Масса должен быть спасен!

Сандок поминутно смотрел в проделанное им отверстие, но «Рекэн» удалился уже от места своей стоянки, и преследователей не было видно.

— О проклятые! — прошептал негр, скрежеща зубами, и принялся быстро увеличивать отверстие своим садовым ножом.— Надо во что бы то ни стало спасти массу!

О нем, кажется, совсем забыли. Никто больше не давал ему через люк хлеба и воды, что, впрочем, не особенно огорчало его, так как он мог сутками обходиться без еды и питья. Он продолжал свою работу, и через час дыра была уже так велика, что негр мог просунуть голову. И тут он заметил, что за ними на значительном расстоянии, видно, только недавно отчалив, следует какое-то суденышко. Наверняка, это был князь и его спутники.

— Боже,— прошептал Сандок,— они и понятия не имеют о грозящей им опасности!

Негр напряженно думал, каким образом спасти от гибели своего «массу», доброго Мартина и собрата Моро, которые наверняка находятся вместе с князем. А что если обождать, пока они приблизятся, и тогда закричать?

Это была рискованная затея. Во-первых, шум от движения судна заглушил бы его голос, а во-вторых, Фукс, заметив, что он пытается предупредить князя, не задумываясь убил бы его — ведь он нарочно сохранил ему жизнь только для того, чтобы использовать в качестве заложника.

Солнце тем временем скрылось за горизонтом, над рекой сгустились сумерки.

Сандок однако решил во что бы то ни стало спасти следующий за ними корабль. В голову его пришла новая мысль, и он с удвоенной энергией принялся расширять отверстие; работа эта была крайне утомительной, но сильная рука его не чувствовала усталости. Он решил расширить отверстие настолько, чтобы можно было пролезть в него. Одного лишь опасался негр: как бы на палубе не заметили его попытки раньше, чем ему удастся броситься в Сену.

Но, как бы то ни было, Сандок решил довести свой план до конца и не переставал резать садовым ножом крепкие корабельные доски.

«Рекэн» быстро скользил по воде, и Фукс, стоявший у руля, с удовлетворением отметил, что они далеко опередили преследовавший их корабль. Радовало его и то, что преследователь гораздо меньше «Рекэна».

Рыжий Эде, бывший за боцмана, и матросы исполняли свое дело с большим усердием, так как им было обещано хорошее вознаграждение; барон стоял у фальшборта и боязливо поглядывал то на берег, то на преследователей. Холодный пот выступил у него на лбу, он испытывал панический страх, вполне доказывающий все ничтожество этого трусливого негодяя.

У Шлеве всегда хватало настойчивости и силы воли привести в исполнение самые изощренные, полные дьявольской хитрости и злобы планы, но это при условии, что сам он находился в безопасности. Если же предстояла решительная схватка с сильным опытным противником, бароном овладевали растерянность и страх, которые он был не в состоянии скрыть даже перед своими соучастниками.

Барон только и думал теперь, что о бегстве. Он понимал, что если и удастся спастись при взрыве корабля, прыгнув в воду, то рук князя ему все равно не миновать, и тогда уж он получит по заслугам. Барон хорошо помнил, сколько зла причинил он князю и чего теперь заслуживает, и им овладел такой страх, что он окончательно утратил способность владеть собой.

Лихорадочно дрожа, весь покрытый холодным потом, он бессмысленно смотрел то на корабль с преследователями, то на мачты «Рекэна» и бегущую за бортом волну.

Ему оставалось только одно — броситься в воду и вплавь добираться к берегу, но плавать он не умел. К своему невыразимому ужасу он заметил, что расстояние между ними постепенно сокращается. Корабль князя, за рулем которого стоял старый моряк Мартин, шел быстрее.

В порыве отчаяния Шлеве сложил перед грудью руки и из уст его вырвались слова молитвы — быть может, первый раз в жизни он обратился к Богу и искал утешения и спасения в молитве!

Барон молился! Но к этому его побудило не благочестие, а растерянность и страх, всецело овладевшие им.

Если бы Фукс увидел молящегося Шлеве, он, вероятно, разразился бы хохотом, но все внимание каторжника было направлено на то, как уйти от преследователей.