Грешница и кающаяся. Часть I

Распахнулись голубые портьеры; в большой буфетной напротив входа столы ломились от лакомств и прохладительных напитков, в остальных комнатах мягкие диваны и кресла манили к отдыху и беседе. Отсюда можно было видеть все, что происходило в Звездной зале.

Король под руку со своей августейшей супругой, в сопровождении нескольких придворных, вошел в одну из гостиных, между тем как многие маски, составив пары, интимно беседуя, прохаживались по залам или сидели в уютных полутемных нишах с бокалами пенящегося шампанского. Сдержанный тон исчез совершенно. Пробило полночь, и все стали поздравлять друг друга с наступлением Нового года.

Царица ночи, разговаривавшая с доном Карлосом, вдруг увидела, что крестоносец подошел к нимфе, и, похоже, это сильно смутило ее, так как она поспешно распрощалась со своим кавалером и вместе с князем еще до отъезда короля оставила залу и дворец.

Граф Эбергард, заметив Вильденбруку и Арману, что в числе гостей нет еще молодого русского офицера, которого он лично пригласил к себе, быстро поднял водяную лилию, которая выпала из рук нимфы, и передал ее очаровательной владелице, бросив на нее испытующий взгляд.

— Вы меня не узнаете? — прошептала маска.— Я вижу, вы меня не узнаете. Это меня огорчает. А вот я узнала вас, как только вошла. Позвольте мне вашу руку.

Нимфа написала на его ладони Э, М, В.

— Доказать ли мне вам, что и я узнал вас? — спросил Эбергард.

— О, я сгораю от нетерпения.

Граф написал на ее руке буквы П, Ш.

Нимфа крепко сжала руку Эбергарда, который предложил очаровательной принцессе пройтись по зале.

— Знаете ли, граф, кто на самом деле зачинщик маскарада? Я вам скажу: я еще никогда не ожидала празднества с такой радостью, как сегодня.

— Что же, и вы не разочарованы?

— Конечно, нет! Но вы хотите, чтобы я сказала, что оно мне очень, очень нравится. Я этого не сделаю.

— Вы уже это сделали, произнеся второе «очень» с особым ударением.

— Ну, а если оно и так?

— В таком случае, это доставляет мне несказанную радость! — ответил Эбергард так задушевно, что принцесса Шарлотта невольно подняла на него свои голубые мечтательные глаза,

— Граф Эбергард, только теперь, когда я прохаживаюсь с вами по этой волшебной зале, произнесенные мною слова стали истинной правдой.

— Как мне понять это, милостивая принцесса?

— Как подсказывает ваше сердце, граф Эбергард! Такую благородную душу, как ваша, этот голос никогда не обманет. Даже мой августейший дядя, король, который очень нелегко привязывается к людям, считает вас своим другом. Посмотрите, как он на нас смотрит; он снял маску и улыбается, таким веселым я его никогда не видела.

— Ваши слова — бальзам для моих сердечных ран, Шарлотта,— сказал Эбергард, тронутый откровенностью принцессы.— Вы с удивлением смотрите на меня, как будто хотите спросить, что это за раны. О, не спрашивайте! У меня горькое прошлое. Я провожу в страданиях целые ночи, скрывая от людей свои муки, и потому я стараюсь иногда забыться от всего.

— Так забудьтесь же и сегодня, отбросьте все, что было с вами горестного! — проговорила принцесса.

— Ваш голос дрожит, Шарлотта. О, соберитесь с силами, час, который настал, будет тяжким для нас обоих, но ведь Бог дал нам силы обуздывать наши чувства.

— Но ведь он дал нам и то невыразимое чувство, которого мы не в состоянии обуздать. Только одно слово я хочу услышать от вас, и тогда найду те силы, о которых вы говорите, Эбергард.

— Так знайте, Шарлотта: я люблю вас, люблю горячо и свято, но не смею назвать вас своей!

— О Эбергард! — прошептала принцесса, опускаясь на диван в уединенной нише.— Вы любите меня! Я счастлива только подле вас!

Портьера опустилась, скрывая влюбленных от любопытных взоров, и Эбергард упал на колени, прикасаясь губами к дрожавшей руке взволнованной принцессы.

Но вдруг Эбергард порывисто вскочил и, дернув за шнур, поднял портьеру.

— Будьте мужественны, Шарлотта, я никогда не смогу вас назвать своей!

Принцесса закрыла лицо руками.

Неподалеку от ниши, где находились нимфа и крестоносец, рядом с Альбой стояла монахиня; если бы в момент, когда поднялась портьера, кто-нибудь сдернул с ее лица маску, то увидел бы демоническую улыбку, с которой она следила за каждым движением Шарлотты.

Еще один человек внимательно наблюдал за графом и принцессой; это был молодой русский офицер, одетый в голубое домино, который только что вошел в Звездную залу. Он поспешно раскланялся с корсаром и маркизом и приблизился к открытой нише.

Эбергард, сидя напротив взволнованной Шарлотты,! увидел офицера, которого тотчас узнал.

— Позвольте мне, ваше королевское высочество,— проговорил он,— представить вам лейтенанта российского императора господина Ольганова.

Шарлотта приветливо ответила на поклон молодого офицера.

— Вероятно, это ваш протеже, господин граф? — прибавила она вполголоса.

— Да, это один из моих молодых друзей, ваше королевское высочество.

Голубое домино устремил взгляд на Шарлотту, как будто хотел прочесть по ее лицу, что только что произошло между нею и Эбергардом.