Грешница

Лекарство мало что дало — боль становилась просто невыносимой. Прижимаясь к Нику, Сара пыталась делать дыхательные упражнения, как ее учили, но и это не приносило облегчения. Ник имел смутное представление о том, как протекают роды (разве что в кино видел), и теперь ощутил всю тяжесть этого процесса в полной мере. Но о себе он не думал, только о Саре: он хотел бы принять на себя хоть толику страдания и боли, которые испытывала любимая.

Схватки пошли нескончаемой чередой, и в палате собрался весь необходимый персонал. Акушерка подбадривала их, мол, все идет хорошо, уже скоро. И правда, начались потуги, которые Сара уже не могла вынести молча. Она стала кричать что есть мочи, Ник пытался давать ей кислородную маску, но она отталкивала его руку, металась, царапала кровать.

— Чтобы я еще когда-нибудь… — говорила она сквозь стиснутые зубы. — Да ни за что на свете! Ни за что! — потом глянула на Ника и выкрикнула задыхаясь: — Это все из-за тебя! Все ты! Тебе-то что, а я мучайся… У, ненавижу, гад… Мерзавец…

— Этого я переводить не буду, — усмехнулся он и вытер с ее лба пот. — Веди себя прилично, Сара.

— Садист… Негодяй… Подонок! — подвывала она и даже собралась ударить его кулаком, но силы уходили в потуги, и Сара только могла орать, крепко зажмурившись.

Акушерка посмеиваясь обратилась к Нику:

— Мне и переводить этого не надо. Все это я слыхала сотни раз, ничего нового никто из женщин еще не придумал. А вы лучше сядьте так, чтобы она на вас облокотилась.

Ник сел в головах высокой кровати и держал Сару, пока акушерка и сестры вели роды, давая указания роженице. Она послушно все выполняла, уже не нуждаясь в переводчике, но было видно, что устала.

— Я не вынесу этого, — простонала Сара. — Ник, я больше не могу!

Переглянувшись с доктором и поняв, что нужно проявить настойчивость, он сказал:

— Можешь, родная, можешь! Уже скоро, обещаю. Давай, потерпи немного. Еще разок попробуй, потужься.

От напряжения у него пот катился градом, но позволить себе расслабиться Ник не мог.

— Мне больно, — пожаловалась Сара, вцепившись в его руку.

— Давай, милая, тужься! — умолял ее он. — Выталкивай его оттуда! Сильнее, милая, сильнее!

Лицо ее исказилось от боли, она уже не кричала, а хрипела.

— Ник… Ник, я сейчас просто лопну!

— Не говори глупости! Ты же не воздушный шар! — пошутил он. — Давай, Сара! Соберись. Ты все можешь, дорогая моя, умница моя…

То ли его уговоры так подействовали на нее, то ли она сама как-то смогла собрать волю в кулак, но последнее адское, почти нечеловеческое усилие — и ребенок выскользнул из нее, а боль сразу прошла.

— Мальчик! — заорал обезумевший от радости Ник. — Сара, это маленький мальчик! Моя умница! У нас с тобой сын!

Они оба обнимались и плакали от счастья, пока акушерка занималась ребенком. Потом малыша передали Нику, и он положил его осторожно на руки Саре.

— Ты только посмотри… — едва дыша проговорил Ник, — он такой красивый!

Они с Сарой радостно обнимались, смеялись. Все кинулись поздравлять молодых родителей. Надо сказать, в этой клинике придерживались иных правил, чем в любом другом строгом медицинском учреждении, — считалось, что появление на свет ребенка должно проходить в приятной, почти домашней обстановке, при этом желательно присутствие отца, а после родов дитя должно быть при родителях. Ник терпеть не мог не согласиться, что такой подход правильный. Пока Сара принимала душ, он внимательно следил за тем, как обследуют малыша — измеряют, взвешивают, проверяют рефлексы. Ему сообщили, что мальчик весит всего два с половиной килограмма, так как родился недоношенным, но с ним все в порядке и опасаться нечего.

Франция есть Франция — как по волшебству появилась бутылка шампанского, наполнили бокалы, и Ник поблагодарил всех за заботу. Врач и медсестры поздравили родителей и вышли. Держа в руках бокал, Сара рассмеялась.

— Получится адская смесь со всеми анальгетиками, которыми меня накачивали, — сказала она и отпила маленький глоточек. — Ник, я так счастлива!

— Из-за того, что все позади? Или рада появлению ребенка? — спросил он.

— Ну как это можно разделить!

Ник взял сына на руки, смотрел на него и не мог наглядеться. Ему пришло на мысль, что он стал свидетелем настоящего чуда — рождения новой жизни.

— Ник, прости меня, — сказала Сара виновато. — Я вела себя ужасно!

— Ну что ты, глупая! Разве это имеет значение. Главное, любовь моя, я оказался с тобой в такой момент. Как я рад, что хоть чем-то помог тебе!

— Мне до сих пор не верится, что ты со мной… — Она нежно погладила сына по голове. — Смотри, какие у него черные волосики! Вот тебе и доказательство, что это твой ребенок.

— Дурочка, я в этом никогда не сомневался.

Малыш начал плакать, и Ник испугался.

— Господи! Что с ним? Он не заболел?

— Да он просто голоден, — сказала Сара, забрала сына, поднесла его к груди и растерялась. — Ник, а что дальше? Не знаю…

Они вдвоем смеясь пытались как-то приладить ротик малыша к соску, наконец все получилось, сынишка стал жадно сосать грудь. Сара подмигнула Нику.

— Прямо как его папаша! — сказала она.