Грешник (СИ)

Удар приходится прямо в лицо, а следом – в солнечное сплетение. Рука у Лоренцо тяжёлая, а я уже был избит, поэтому сразу валюсь на пол. Лоренцо орёт что-то, но я не могу разобрать слов из-за гула в ушах. Меня рвёт на каменный пол, а затем протаскивает по нему – через рвоту, грязь и кровь. Лоренцо тянет цепь снова и снова, сдирая мне кожу о неровные каменные плиты. Ошейник впивается в горло, отрубая доступ кислорода, и я задыхаюсь, а Лоренцо продолжает орать и яростно пинает меня. Даже не пытаюсь отбиваться. Мне всё равно. Я уже мёртв.

Вспышка красного проносится перед глазами. Дважды моргаю и возвращаюсь в реальность. Лейла остаётся в сидячем положении только потому, что я всё ещё сжимаю её горло. Она мертва. Я убил её. Не смог остановиться вовремя, потому что меня тут даже не было. Я находился в прошлом. Оно до сих пор управляет мной, что бы я ни делал.

Я опасен.

Безумен.

Я чудовище.

Меня нужно изолировать.

Хотя, может, я просто сдохну сейчас, и многим станет лучше. Мне – уж точно.

Однако и валяться тут, дожидаясь конца – это верх глупости. Если меня найдут здесь, моя семья крупно влипнет. Не могу я так подставить Эда, Эльзу и всех остальных. Надо вставать и уходить отсюда.

Сталкиваю с себя тело Лейлы, поднимаюсь на ноги, пытаюсь вернуть штаны на место. Получается далеко не с первого раза, но всё же мне удаётся натянуть их. Стаскиваю и завязываю использованный презерватив, застёгиваю брюки, сую контрацептив в карман. Когда подбираю нож, меня сильно ведёт в сторону, перед глазами всё плывёт, и я упираюсь рукой в стену. Нехилый такой удар девчонка нанесла. Нужно чем-то зажать рану, замедлить кровотечение. Нахожу в шкафу чистую чёрную футболку, прижимаю к ране и, пошатываясь, покидаю квартиру.

Путь до гостиницы проходит натурально в тумане. Когда я наконец оказываюсь в своём номере, то сразу набираю Роберто. Обработать и зашить рану я смогу сам, а вот антибиотиков у меня с собой нет. Пробежка до больницы или аптеки – непозволительная роскошь в моей ситуации.

Выслушав мою просьбу, Роберто сначала заходится благим матом, а затем просто сбрасывает звонок. Видимо, ещё злится за погром в ресторане. Имеет право. Ладно. Придётся обойтись без антибиотиков. Обезболивающее есть – и на том спасибо.

Направляюсь в ванную, достаю аптечку, извлекаю из неё антисептик, иглу, нитки и бинты. Закидываю в рот две таблетки. Написано, что нужно подождать пятнадцать-двадцать минут. Нет у меня этих драгоценных минут. Надо зашить рану и сваливать из страны как можно быстрее. По крайней мере – из гостиницы уж точно. Если Роберто до сих пор так зол, то вполне вероятно, что вся итальянская мафия уже в курсе моих приключений. Зря я ему позвонил. Теперь все Савиано под прицелом.

Дезинфицирую перчатки, рану, иглу и нитку, сцепляю зубы и соединяю края раны. Самое сложное почти позади. Всего-то осталось сделать около пяти-семи стежков.

Когда я заканчиваю, кто-то дважды ударяет в дверь кулаком. Вряд ли пришли по мою душу, иначе просто вскрыли бы замок, бесшумно зашли и пустили мне пулю в голову. Интуиция подсказывает, что Роберто всё-таки соизволил притащить сюда свой зад, и оказывается права.

Он набрасывается на меня с расспросами прямо с порога. А затем, услышав полную версию произошедшего, начинает ржать.

– На, – отсмеявшись произносит он, протягивая мне упаковку.

– Спасибо. Не поделишься, что тебя так рассмешило?

– Только ты мог умудриться прикончить троих наёмников, не получив при этом ни царапины, зато словить нож в грудину от бабы, которая скакала на тебе.

Роберто вновь хохочет, а я лишь пожимаю плечами. Он прав, что тут скажешь. Я крупно облажался. Точнее сказать – опозорился. И прекрасно это понимаю.

Закидываюсь антибиотиками и сажусь в кресло. Хочется спать, но нельзя. Роберто садится напротив. Сейчас он серьёзен, и мне это не нравится.

– Я обязан доложить Диего, он мой Дон, – говорит Роберто, и я морщусь.

– А я твой брат.

– Троюродный вообще-то.

– Конечно, – усмехаюсь. – Это всё меняет.

Вот неужели нельзя без этого? Знаю же, что он не расскажет Диего. Зато не упустит возможности потрепать мне нервы.

– Тебе нужно в больницу.

– Нельзя.

– У меня теперь своя клиника.

– Когда успел?

– Мы не общались три года, Дерек. Многое произошло за это время.

– И не говори.

– Так ты поедешь в клинику?

– Нет. Мне нужно сесть на самолёт. Поможешь?

Роберто вздыхает, откидывается на спинку кресла, изучающе вглядывается в моё лицо, потом выдает:

– Куда я денусь.

– И не расскажешь никому, что я приезжал? Даже своему Дону?

– Ты мой брат, Дерек.

– Троюродный же.

– Кровь превыше всего.

Глава 9

– Можешь хотя бы сделать вид, что наслаждаешься происходящим? – шипит Лоренцо, подойдя ко мне. – Вечер в твою честь, Дерек. Натяни улыбку и возвращайся к гостям.

– Я не просил об этом.

– Конечно. У тебя же язык переломится попросить о чём-то. Неблагодарный говнюк.

Лоренцо тычет пальцами мне в грудь, и я сдавленно мычу. Тело моментально покрывается потом, а в глазах становится темно.

– Ты что, ранен? – доносится сквозь шум в ушах встревоженный голос Лоренцо.