Грешник. Моя навеки

Аленка сидит рядом, проводит рукой по моим волосам, что-то шепчет. Я же вспоминаю последние происшествия, и сердце снова начинает барабанить в груди. Оно стучит как бешеное, готовое взорваться в любой момент. Аня...

— К-как она? — мой голос охрип. Тело ломит. Приподнимаюсь на локтях, и Аленка сразу помогает сесть, положив подушку мне за спину. Протягивает стакан воды. — Ален, пожалуйста, скажи честно. Что с ней?

Подруга смотрит с сожалением. Не знаю, что произошло с Аней, но взгляд Алены мне совсем не нравится.

Если я еще несколько часов назад дала сестре мужа понять, что никогда ее не прощу, сейчас же думаю совсем иначе.

Прощу. Забуду все, что произошло в прошлом. Но пусть она очнется. Пусть с ней ничего не случится. Пожалуйста, Господи... Ведь она из-за меня в таком состоянии.

— В реанимации. Но врачи сказали, — подруга вздыхает, тяжело сглатывая. — Тебе нельзя сильно волноваться, Лер. Меня попросили сообщить, как только ты очнешься. Чтобы на УЗИ...

— Никуда я не хочу, Ален. Скажи, что с Аней? Для меня это сейчас самое важное. Понимаешь?

На глаза набегают слезы, которые сразу же катятся по щекам. Вытираю их, прикрывая веки. Боже, как же мне больно... Ведь все из-за меня...

— Ну не знаю, Лер. Приехала сюда, как только мне сообщили, что тебя тоже в больницу увозят. Про Аню ничего не говорили еще. Я только зашла сюда.

— Кто тебе сообщил?

— Тимур. Точнее, не мне, а Роме. Чтобы я сюда немедленно примчалась и рядом с тобой была. Вроде Рамиль еще не знает. И вообще, никто из ваших, — она вздыхает. — Тебе поесть надо, а потом на УЗИ. Лер, ты беременна, понимаешь? Надо узнать, все ли в порядке с малышом.

В горле настолько сухо, что слова вырываются хриплыми. Забираю стакан с водой, делаю несколько жадных глотков. На самом деле ничего не хочется. Только хорошую новость. Пусть мне сообщат, что с Аней все хорошо, и я выдохну.

— Помоги встать, — прошу я подругу. — С врачом надо поговорить. Иначе места себе не найду. Захаров тут?

— Да. С кем-то только что по телефону разговаривал. Просил, чтобы Рама сюда привезли. Сестра же его... Вроде обязаны выпустить. По крайней мере, по тону и словам Тимура я так поняла. Но точного ответа не знаю, Лер. Давай, вставай, — она придерживает меня за локоть.

Ноги ватные. Будто онемели. Делаю шаг за шагом, но не чувствую ничего. Только голова кружится.

Я домой собиралась, чтобы сына наконец увидеть. Дико соскучилась по нему. Однако снова все перевернулось вверх дном.

— Телефон с собой? Я хочу с Сашей поговорить.

— Тебя все равно Тимур домой увезет. Сказал, незачем тут оставаться.

— Он не может за меня все решать, — повышаю я голос.

Меня почему-то все начинает раздражать. Почему не понимают, что уйти я не смогу. Потому что... Да потому что человек здесь из-за меня! Тот, кто был за рулем, явно хотел наехать на меня. Но Аня оттолкнула, сама же... Черт возьми!

— С тобой бесполезно спорить, — ворчит подруга, открывая дверь. — Проходи давай. Интересно, с кем ты разговаривать хочешь.

Мы выходим в коридор. Людей мало, зато я вижу Захарова в дальнем углу. Он орет в трубку. Да так, что его слова эхом разносятся по почти пустой больнице.

Подхожу к нему. Алена не отпускает меня, крепко сжимает локоть. Ощущение, будто боится, что я сбегу отсюда. Да только сил у меня нет и желания тоже. Аню увидеть хочу, и точка.

Тимур оборачивается, замечает нас. Коротко попрощавшись со своим невидимым собеседником, оглядывает меня с ног до головы. Задумчивый такой. А потом кивает. Явно мыслям, крутящимся в его голове.

— Как Аня? — уже который раз срывается этот вопрос с моих губ. — Тимур, не томи. Мне нужно знать. Важно! Я беспокоюсь.

— В реанимации. Ждем хороших новостей от врача, — отвечает он холодно. А у меня сердце на части разрывается. Потому что чувствую себя виноватой во всех этих... — Все нормально будет. Не надо себя накручивать. Она много крови потеряла. Обещали поднять на ноги.

— Почему ты такой бесчувственный? — злюсь на него. Смотрю снизу вверх и пытаюсь понять... Мужчины все такие... Как лед. Им будто все равно. — Каменные вы.

— Не каменные, Лера. Вы можете сидеть и плакать сколько влезет. А мы вынуждены стойко стоять на ногах. Или ты хочешь, чтобы я тоже при мельчайшей проблеме сжался комочком в углу и ревел? И как ты себе это представляешь?

— Ты на эмоциях, — шепчет сбоку Аленка. Крепко сжимает мою руку и дергает на себя, когда я в очередной раз хочу ответить Тимуру колкостью. — Прекрати. Не ухудшай ситуацию. Он прав.

— А Рамиль как? Он...

— Должны, — перебивает он меня и отворачивается к окну.

Я знаю характер Захарова как свои пять пальцев. Да, он немного холодный. По выражению его лица вряд ли поймешь, любит он тебя или нет. Даже сейчас стоит ко мне спиной, а я не понимаю, обиделся он на меня или просто хочет обдумать все случившееся.

— Тимур...