Грешки

Алекс не хотел соглашаться на вариант «Уэлтон ойл», но вместе с тем понимал, что на три тысячи ему долго не протянуть, во всяком случае, в Нью-Йорке. А вот в Греции… В Греции он почти ничего не тратил и здорово там поработал. Потом Алекс вспомнил об авиабилете в Даллас, заказанном для него матерью и оставленном в кассе аэропорта. Он возьмет его, полетит в Даллас, а оттуда дальше, в Мексику, где тоже дешевая жизнь. На побережье Юкатана сдаются внаем хижины за десять центов в день. Там его трех тысяч долларов хватит на целую вечность, и он сможет работать.

Сняв с полки в кладовке чемодан, Алекс начал укладывать вещи.

Глава 25

С пишущей машинкой в одной руке и чемоданом в другой Алекс пошел вдоль пляжа по направлению к хижинам, крытым пальмовыми листьями. От рыбака, чинившего лодку, он узнал, что хижины принадлежат хозяину продуктовой лавки из ближайшей деревни.

Едва появился хозяин, как Алекс снял за четыре доллара в неделю лучшую хижину, купил у него ящик пива, кое-какие продукты, овощи, керосиновую лампу и кастрюлю.

На пляж он вернулся в сопровождении ребятишек, наперебой предлагавших ему помочь нести вещи, обустроить жилье и собрать хворосту. Алекс почувствовал себя Дудочником из поэмы Браунинга. Ребятишки слонялись возле хижины целый день, а ближе к вечеру к ним присоединились взрослые. Все они источали дружелюбие, и Алекс улыбался им. Да, ему следовало приехать сюда еще несколько лет назад! Ведь это настоящий рай для писателя!

Только после наступления темноты Алекса оставили одного, и он зажег керосиновую лампу. Усевшись на перевернутый ящик возле другого, большего ящика, служившего ему письменным столом, он вставил в машинку чистый лист бумаги. У него давно зародилась мысль написать грустную комедию о двух людях, которые встречаются благодаря таинственному объявлению, появившемуся на последней странице нью-йоркского «Книжного обозрения».

Алекс напечатал название – «Роман под грифом „секретно“„, но немного подумав, забил слово „роман“ и оставил только „Под грифом «секретно“«. Удовлетворенно улыбнувшись, он напечатал: «Александр Сейдж“. Что ж, начало положено. Увернув фитиль лампы, он выпил пива и пошел прогуляться перед сном по пляжу, залитому лунным светом.

На следующее утро он встал рано и приготовил себе в кастрюле нечто напоминающее кофе. Искупавшись, он вернулся в хижину, позавтракал изюмом, уселся за машинку и начал составлять характеристики действующих лиц. Несколько минут спустя Алекс почувствовал, что кто-то стоит в дверях, и обернулся.

– Буэнос диас. – Рыбак, с которым он разговаривал накануне, широко улыбаясь, протягивал ему рыбу.

– Грасьас. – Алекс лихорадочно припоминал испанские слова и желал добавить: «Вам не следовало беспокоиться». Взяв рыбу, он положил ее в импровизированный холодильник. – Грасьас.

Рыбак опять улыбнулся.

«Что же это я, – подумал Алекс, – может, рыба вовсе не подарок? Может, он хотел продать ее мне?»

– Сколько?

– Нет-нет! – Рыбак помахал поднятым пальцем. – Подарок. – Он повернулся, собираясь уйти, но Алекс предложил ему изюму. Гость покачал головой.

– Ну что ж, – сказал Алекс, – мне пора продолжить работу. Трабахо. – Он указал на пишущую машинку. – Еще раз спасибо.

Рыбак кивнул, улыбнулся и, пятясь, вышел из хижины. Алекс помахал ему рукой и снова уселся за машинку.

Не прошло и нескольких минут, как он услышал под окном какие-то звуки, напоминающие сдавленный смех, и выглянул. С десяток деревенских ребятишек сидели на земле рядом с хижиной. Алекс улыбнулся и приложил палец к губам, объясняя им, что работает, но хихиканье продолжалось, а ребятишек вскоре стало вдвое больше.

Приготовив на обед рыбу, рис и салат, Алекс поделился едой со всей оравой. После обеда его голод усилился. Снова объяснив ребятишкам, что работает, он попросил их разойтись. Они подчинились, но не прошло и часа, как все вернулись и принесли ему гроздь переспевших бананов. Алекс поблагодарил их, однако дети не ушли. Расположившись на земле возле хижины, они вели себя тихо, но продолжали перешептываться и хихикать. Алексу стоило большого труда сосредоточиться на работе.

Под вечер стали подтягиваться взрослые, и Алекс понял, что поработать ему уже не удастся. Он улыбался и говорил с ними, обходясь своим скудным запасом испанских слов, но быстро утомился и решил прогуляться по пляжу. Вернувшись, Алекс с облегчением увидел, что гости ушли.

За последующие несколько недель Алексу удалось написать и прочесть гораздо меньше, чем он надеялся.

Какая парадоксальная ситуация! Он поселился на безлюдном побережье, в глухом уголке Мексики, и не знает, куда деться от дружелюбия и радушия местных жителей. До них никак не доходило, как можно оставить человека в одиночестве, сколько бы он ни объяснял, что это нужно ему для работы. Не понимая, что они мешают ему, они усаживались на земле возле хижины и молча наблюдали за красивым «американо» с выгоревшими на солнце белокурыми волосами.