Греши и страдай (ЛП)

В какой-то момент, пока я был в отключке, Клео надела черное платье длиной до колен. Все в ней кричало о вопиющем сексе — от ее растрепанных волос до розовых и припухших от поцелуев губ. Мой взгляд упал на ее грудь; она была без лифчика, издеваясь надо мной твердыми сосками.

Я стиснул челюсти, когда мой член ожил.

— Да. Я помню, где я, кто ты и чем мы занимались раньше…

Доктор Лейн фыркнула.

— Типичный мужчина. Что я тебе сказала вчера вечером?

Когда я не ответил, она выпрямилась и перечислила на пальцах.

— Никаких упражнений, никакого стресса, никакого секса и ни в коем случае никакой напряженной деятельности, например, поднятия тяжестей.

Сузив глаза, глядя на кухню и сброшенную одежду, ведущую к дивану, она поджала губы.

— Я думаю, что все, что я сказала тебе не делать, ты только что сделал.

Уперев руки в бедра, доктор Лейн огрызнулась:

— Чувствуешь себя счастливее, зная, что ты не супермен и должен был прислушаться к женщине, которой ты заплатил целое состояние за то, чтобы она тебя вылечила?

У меня на губах появилась улыбка. Кто бы мог подумать? У доктора был вспыльчивый характер.

Клео села рядом со мной, поглаживая мою ногу сквозь одеяло, которое она накинула на меня, чтобы защитить мою порядочность.

— Мы больше не будем этого делать, доктор.

Я перевел взгляд на нее. Черта с два мы этого не сделаем.

— Нет, ты точно не будешь, —погрозила мне пальцем доктор Лейн. — Потому что, если ты это сделаешь, ты можешь больше не встать, или можешь убить еще больше клеток мозга и проснуться совершенно другим человеком.

Ледяная вода соединилась с камнями у меня в голове, охладив меня.

Уоллстрит бы охренел, если бы знал, что я натворил. Предстоящая битва с отцом была только половиной войны. Другая половина полагалась не на кулаки и пули, а на переговоры и публичные выступления.

«Я должен быть представительным и быстрым, а не тупым идиотом».

Как я мог рискнуть оказаться таким идиотом, когда на кону стояли мои средства к существованию?

Я вздрогнул, когда Клео схватила меня за бедро. Ее пальцы приземлились так чертовски близко к моему члену.

Вот почему я играл в рулетку своим мозгом. Из-за нее.

Лютик была моей ахиллесовой пятой — ведьмой, которая делала меня горячим, жестким и чертовски слабым.

Ее зеленые глаза перебегали с меня на дока.

— Эм, извини, если я медленно соображаю, но что ты имеешь в виду? Убить больше клеток мозга?

Я напрягся.

— Ничего. Она ничего не имела в виду.

Опираясь руками на мягкие подушки, я поднялся. Комната закружилась, но я намеренно не позволил головокружению и пульсирующей боли проявиться на моем лице.

— Спасибо, док. Я чувствую себя в десять раз лучше и хочу одеться.

Доктор посмотрела на меня слишком понимающим взглядом. Она знала, что я смущен, зол, но, прежде всего, до смерти напуган тем, что эта, казалось бы, простая вещь могла лишить меня всего, что я знал.

«Клео так себя чувствовала с амнезией?»

Я покачал головой. Это было слишком больно, чтобы даже думать об этом.

— Да, спасибо, что пришла снова.

Клео встала. Ее лицо было ласковым, но глаза горели вопросами — без сомнения, готовилась выплеснуть их мне в лицо, как только мы останемся наедине.

— Я тебя провожу, — поставив ноги на ковер, я плотнее натянул одеяло на талию.

— Нет, оставайся здесь, — доктор Лейн надавила мне на плечо. — Отдыхать, помнишь?

Отпустив меня, она склонила голову к кухне.

— Я оставила для тебя на стойке несколько противовоспалительных средств с более высокими дозами. Выпей четыре в следующие двадцать четыре часа, затем остановись. Они разрушат слизистую оболочку желудка, и у тебя будет больше проблем, если ты этого не сделаешь.

Я кивнул.

— Понятно.

Закатив глаза, она кивнула Клео.

— Если я тебе снова понадоблюсь, у тебя есть мой номер в быстром наборе. До свидания, миссис и мистер Киллиан.

Клео покраснела.

Мое сердцебиение участилось, когда я представил себе существование, в котором мы безвозвратно соединились. Из-за моей ненасытной потребности воплотить это в жизнь я чуть не упал на гребаное колено.

Бросив последний неодобрительный взгляд, доктор Лейн быстро исчезла из холла, и слабый щелчок входной двери послужил отправной точкой для надвигающейся тирады Клео.

Она обернулась, и ее нежный румянец сменился ярким гневом.

Я напрягся, готовясь к ее натиску.

Я ждал…

Только ничего не было.

Я взглянул на нее краем глаза. Мое сердце раскололось, когда по ее щеке скатилась единственная слеза.

— Ах, Лютик… не надо.

Она размазала слезы по щекам, отступая от дивана.

— Не надо меня называть Лютик, — проведя руками по спутанным волосам, она оскалилась. — Ты потерял сознание внутри меня, Артур! Ты хоть представляешь, насколько это было ужасно? Как я испугалась, когда ты не проснулся? Как сильно я кричала, когда мне приходилось скатывать тебя с себя, и я чувствовала, как ты выскользнул из меня, словно мертвый?

Клео обхватила себя руками, дрожа.