Греши и страдай (ЛП)

Я всегда надеялась, что жизнь воздаст мне за причиненную боль.

Каждый день, ничего не помня, я молила жизнь быть добрее.

Каждый месяц, ничего не помня, я молила о спасении.

И каждый год, не получая прозрения, я молила о том, чтобы быть достойной.

Моя надежда наконец оправдалась. Я снова была цельной. Я снова нашла его. И жизнь теперь была полной.

— Клео, на прошлой неделе

Две вещи произошли через две недели после похорон Мо.

Обе доказали, что жизнь движется стремительно, и все, что я могла, — это держаться, быть рядом с Артуром и никогда не отпускать.

Первой оказалась газетная статья.

Обычно я не читала газет, но пока ждала в холле больницы, пока Артуру снимут гипс, прочитала ее от скуки.

Зевая, я перелистывала черно-белые страницы. Но одна фотография привлекла мое внимание.

На ней были мы.

Мы с Артуром на коктейльной вечеринке в доме Самсона.

Под фото, сделанным без моего ведома, была короткая, но пронзительная статья.

«Президент местного мотоклуба Артур Киллиан недавно продвинулся по служебной лестнице от маргинала общества до бизнесмена, разоблачающего коррупцию. Это не первый раз, когда мы видим его в средствах массовой информации, но это первый раз, когда он был замечен с женщиной. Снимок сделан в доме сенатора Самсона, сообщается, что и Киллиан, и Самсон стоят за недавними радиопередачами с утечками информации о последнем инциденте со шпионажем со стороны нашего правительства. Они оба утверждают, что мир погружается в анархию, а ответственные мужчины и женщины не в состоянии управлять такой сильно изменившейся экономикой. Они заявляют, что создаваемые законы не в нашу пользу, и это зависит от нас, людей, которые выбрали эту правящую власть, принимать меры и бороться за правду и справедливость».

— Ах, ты увидела.

Мой взгляд метнулся вверх, задержавшись на Артуре. На нем были черная футболка и джинсы. Разрисованный символикой «Чистой порочности» гипс исчез, и выбритая полоска на его голове больше не белела на фоне лохматых темных волос — они отрастали короткой щетиной, скрывая травму, которая могла его убить.

— Ты об этом знал?

Артур улыбнулся, усевшись рядом со мной на другой стул.

— Не то чтобы я скрывал это от тебя, Лютик. Кампания продолжается уже несколько недель, — усмехнулся он. — Что поделать, если ты не смотришь телевизор или не читаешь газеты.

Мое сердце учащенно забилось. После того, как я узнала о его долгосрочных целях в отношении Самсона, мы не обсуждали их в деталях. В конце концов, он ушел на ту бойню, вернулся израненным, и наша жизнь повернулась к исцелению и поддержке нашего Клуба, а не к обсуждению мировых революций.

Но теперь я могла думать только об этом.

— Что это значит?

Он провел рукой по волосам.

— Это означает, что завтра приедет Уоллстрит, и как только он это сделает, наша жизнь станет совсем другой.

«Я не хочу, чтобы она становилась другой».

Мне нравилась наша жизнь. Нравились тихие ночи, проведенные вместе. Я обожала семью, которую нашла в «Чистой порочности». Мне даже нравились дни, которые я проводила с Молли и Мелани, изучая книги и глубже погружаясь в империю, которой управляли «Чистые».

Я поджала губы, сопротивляясь мысли о том, что наша жизнь станет общественным достоянием. О том, что мы окажемся в центре внимания и будем сражаться в такой глобальной битве, что потребуются годы, чтобы увидеть результаты.

— Ты можешь отступить? — Я скомкала журнал, скрыв наши напечатанные лица. — Разве Уоллстрит не сможет все взять в свои руки, теперь он свободен?

Артур наклонился вперед, его зеленые глаза впились в мои.

— Ты знаешь ответ, Лютик. Я должен это сделать. И ты мне нужна рядом.

Я отвернулась. Мысль о том, чтобы отдать себя и его на растерзание миру, напугала меня до смерти.

Он взял меня за подбородок.

— Пожалуйста, Клео. Без тебя я не справлюсь.