Гремлин

Когда я подходил к лагерю, уже почти стемнело. Отбой давно прозвучал, но меня режим больше не касался - послезавтра мы уезжаем. Даже Наумов не возражал, когда Петрович заявил о снятии команды с соревнований. Я подумал, что из Федерации мы, наверное, все же не вылетим, но на ближайшие два сезона точно засядем в хвосте таблицы.

От куполов долетело жужжание мотора, по полю скользнул рассеянный свет фар, и через несколько секунд я увидел вдалеке джип Гарковена, разворачивающийся к морю. Вскоре шум мотора заглушили надрывные вопли цикад, а ночная влага прибила поднятую колесами степную пыль. Становилось прохладно, и я прибавил шагу. Вдруг страшно захотелось спать.

– Юран.

Из тени палатки вынырнула широкоплечая фигура.

– Добрый вечер, пан Тадеуш.

– По тебе не скажешь, что он добрый.

В темноте вспыхнул огонек сигареты.

– Пан Тадеуш...

– Слушаю, пан Юран.

– Вы верите в гремлинов?

– Это маленькие зеленые гномики, которые заводятся в у тебя в турбине и отгрызают все, что ни попадя?

– Ну да.

Он усмехнулся в темноте. Красный уголек отразился в темных стеклах очков.

– Знаешь, верю. И даже могу порассказать о них кое-что интересное.

Он неспешно зашагал рядом со мной.

– Гремлины, дружок, бывают двух разновидностей - простые и в крапинку.

– Как-как?

– Именно так. Гремлин простой - тварь глупая, бесхитростная, и при должной внимательности его совсем не трудно изловить, поскольку обитает он чаще всего с местах скопления хронических разгильдяев.

– Шутите?

– Я серьезен, как учебник по сопромату. Ты слушаешь?

– Да.

– Так вот, гремлин крапчатый - совсем другая история. Это тварь коварная, злобная, к тому же скверно пахнет. И сцапать его за хвост порой не так-то просто.

– Ага, у гремлинов есть хвост?

– У всего на свете есть хвост, юноша. Разнообразной длинны.

– Куда мы идем, пан Тадеуш.

– Как куда? В ангар.

– Зачем?

Он остановился.

– Парень, ты меня удивляешь. Как это - зачем? Понятное дело - ловить крапчатого гремлина.

Служебный вход ангара оказался заперт, но Кавински без труда разблокировал замок своей картой.

– Не включай свет, - сказал он, проскальзывая в темноту. - Мне он не нужен, а для тебя я запасся фонариком.

Мой "Скат" сиротливо пристроился в тринадцатом боксе - весьма символично, ничего не скажешь. В луче фонарика и со снятым обтекателем он выглядел жалко, как ощипанный цыпленок.

– Так, посмотрим, посмотрим, - пан Тадеуш с головой влез в раскуроченные внутренности машины, что-то нащупывая и время от времени невнятно бормоча себе под нос.

– Ага! - он высунулся, пригнувшись, из-под машины. По щеке стекала капля смазки. - Еще не хвост, но уже след хвоста.

– Что там?

– Иди сюда. Возьми фонарь, ага... Свети... нет выше, да, где блок электроники... Да. Видишь?

– Нет. А что там?

– Смотри внимательнее. Возле замка. Видишь царапину?

– Да... ну и что?

Он рассмеялся.

– Дорогой Юрий, я в жизни на чем только не летал, и за это время насмотрелся таких ухищрений, что тебе не снилось и еще не скоро приснится. Порой диву даешься, на какие чудеса хитрожопости способен человеческий разум, особенно в наш век сплошной электроники. Принеси мне отвертку.

Я принес.

– Теперь смотри, - Кавински патетически поднял инструмент. - Показываю один раз, и если застукаю на таком - пеняй на себя. Дисквалифицирую как миленького.

Он просунул отвертку сбоку от блока электронники, осторожно поднажал... и сложнейший электронный замок, ключ от которого хранился только у начальника технической службы поддался с тихим щелчком, обнажив под откинувшимся лючком электронный мозг "Ската".

– Господи... - только и смог выговорить я.

– Вообще-то, эти замки ставят не от хорошей жизни, - усмехнулся Кавински. - Федерация предъявляет жесткие правила к характеристикам машин, так что всегда находятся желающие что-нибудь перенастроить под себя, любимого. А поскольку нынче все управление так или иначе проходит через "мозги", то доступ к ним стараются по максимуму осложнить.

Он запустил руку в недра блока, не переставая болтать.

– Только голь хитра на выдумки. Вообще-то, сам по себе этот замок вскрыть невозможно... но устройство блока таково, что влезть туда можно и не трогая замка. Если, конечно, знать куда лезть. Небольшой конструкторский просчет... не хмурься, российская техника тут не причем. В "Бёрде", например, блок вообще запросто открывается обычным магнитом... Ага! А вот и хвост.

Он вытащил руку из блока.

– Что это? - проговорил я.

На ладони Кавински тускло поблескивал кругляш размером с пуговицу.

– Хвост крапчатого гремлина, - усмехнулся тот. - Смотри, когда еще увидишь. Правда, внешне он здорово напоминает генератор высокочастотных импульсов.

Он задумчиво повертел пуговицу.

– И поставлен с умом - прямо под крышку, куда никто, как правило, не заглядывает.

– Боже мой... - мне вспомнилось бешенное метание "Ската" и липкий страх вдоль позвоночника. - Вы хотите сказать...

Вместо ответа он вдруг выхватил у меня фонарик и погасил.