Грехи отцов. Том 2

Если бы я только была творческой натурой. Если бы я могла заняться чем-нибудь полезным. Но мне не удавалось придумать ничего, что бы не было бессмысленным. Я не могла даже сконцентрироваться на чтении. Отсутствие каких-либо талантов делало меня бесполезной. Хотя я понимала, что не должна вести такое существование, но я никак не могла решить, чего мне хотелось: я чувствовала, что мой разум подобен паре глаз, которые могли хорошо видеть, если точно навести резкость. И я пыталась найти этот фокус, ища тот стиль жизни, который позволит мне просыпаться каждое утро с удовольствием, а не с апатией, как сейчас. И мне начинало казаться, что я уже никогда не соберу мир воедино. Я была уже не молода, и моя жизнь напоминала струю воды, стекающую в канаву.

— Я чувствую себя виноватой, — сказала я однажды Себастьяну, — Почему я испытываю это чувство, когда у меня есть все, что хотела бы иметь женщина?

— Ты имеешь в виду, что у тебя есть все, что бы хотела иметь обыкновенная женщина, — ответил Себастьян. — А чего хочется именно тебе, Вики?

На это можно было только опустить голову и со стыдом признать, что я сама не знаю.

— Это не важно, — ответила я. — Даже если бы я знала, что мне хочется, я не смогла бы этого сделать. Дети отнимают у меня все силы.

Когда у меня оставалось время на себя, я обычно была такой уставшей, что могла только опуститься в ближайшее кресло и уставиться на стену.

— Мне почти тридцать, — сказала я однажды Себастьяну в шестидесятом году, — я ничего не сделала толкового в жизни, и все считают меня глупой, поверхностной и легкомысленной, даже я сама иногда считаю себя такой. И все-таки я понимаю, что-то в жизни я совершила.

— Цезарь не совершил ничего великого до сорока лет, — заметил Себастьян. — Он был богат, красив, и все считали его светским повесой. Однако, после того как ему исполнилось сорок, он предпринял попытку захвата Галлии, а позднее завоевал весь мир. Неплохо для человека, которого все считали глупым, поверхностным и легкомысленным!

Я задумалась над словами Себастьяна. Я вспомнила, когда он их говорил мне, как будто это было вчера. И вдруг я громко сказала: «Себастьян, я скучаю по тебе», и мой голос резко прозвучал в пустой комнате. Затем уже подумала про себя: и я вспоминаю тебя в такие дни, как сегодня, когда все идет кувырком дома, да еще Кьеркегор уверяет тебя, что жизнь пуста и абсурдна. И мне не остается ничего другого, как думать о том, как мне не везет…

Внезапно я поднялась. Эта жалость к себе ни к чему не приведет. Найдя ручку и бумагу, я уселась за стол и, взяв письмо Себастьяна, которое получила несколько недель назад, попыталась на него ответить.