Грехи отцов. Том 1

Сэм выглядел стройнее, энергичнее, глаза его блестели. Пресловутое обаяние Келлера было налицо. Вики, одетая в маленькое розовое платье, с бантом, завязанным сзади на ее вьющихся волосах, держала его за руку и смотрела на него с обожанием. Я ожидала увидеть некоторое подобие семейной идиллии, но это всепоглощающее блаженство ошеломило меня так сильно, что я потеряла дар речи. В панике я повернулась к Корнелиусу, но увидела с ужасом, что у него также отнялся язык.

К счастью, Сэм, как обычно, нашел правильные слова, чтобы помочь нам всем сгладить возникшую неловкость, и через несколько минут я способна была искренне сказать Вики:

— Ты выглядишь изумительно, дорогая. Я никогда не видела тебя такой счастливой.

— Как она хороша! — вздохнул Сэм.

Неприятное волнение, которому нет названия, заставило мои пальцы крепко сжаться в кулаки. Я видела, как его рука обвилась вокруг нее, когда они сели на кушетку, видела, как она прильнула к нему и, улыбаясь, смотрела ему в глаза.

— Я не могу понять, почему так долго нет Каррауэйя с шампанским, — сказала я быстро Корнелиусу, когда он встал. — Может, мне…

— Да, позвони. — Корнелиус непостижимым образом тоже оказался на ногах, как будто не мог больше сидеть. Мы посмотрели друг на друга с удивлением и сели опять. К моему ужасу, я поняла, что забыла позвонить.

— Здесь есть пепельница, Алисия? — спросил Сэм небрежно, открывая портсигар.

Я использовала этот новый предлог, чтобы встать, но, когда принесла Сэму пепельницу, пристально посмотрела на него, пытаясь понять, инсценировал ли он это умышленно, чтобы вывести меня из замешательства. Но не смогла понять. Он улыбался Вики и, казалось, не заметил пепельницы, которую я поставила на стол перед ним.

— Ну, дорогая, покажи Нейлу и Алисии фотографии, которые мы сделали на Бермудах! — Он повернулся к нам, чтобы пояснить. — Я взял напрокат яхту, которая доставила нас в Аннаполис в то утро, после того как мы поженились.

— О, было так романтично! — произнесла Вики мечтательно. — А когда мы прилетели на Бермуды, мы нашли пляж, такой роскошный.

— Не собираешься ли ты курить, Сэм? — спросил Корнелиус. — В последнее время моя астма сильно разыгралась.

Мои ногти глубже впились в ладони. Я внезапно поняла, что должна обращаться с Сэмом и Вики с большей теплотой, хотя, почему это так важно, я не имела представления.

— О, не будь смешным, Корнелиус! — воскликнула я. — Конечно, Сэм может закурить сигарету! Я включу кондиционер, чтобы вытянуть дым. Да, Вики, дорогая, покажи нам все эти восхитительные снимки, мне очень хочется их увидеть. Погода была хорошая? Бермуды — это просто рай! Я вспоминаю, это одно из твоих любимейших мест, так, Сэм?

Сэм начал рассказывать своим глубоким голосом о Бермудах, в то время как Вики пустила снимки по кругу. Я как раз попыталась в третий раз поймать нить разговора, когда вошел Каррауэй с шампанским.

— Итак! — преувеличенно громко сказала я, когда мы подняли бокалы. — За счастливую супружескую жизнь!

— Мы вам желаем всего наилучшего, — добавил Корнелиус нежно, и, к моему облегчению, я поняла, что он успокаивается.

— О, благодарю вас! — сказал Сэм с теплейшей, самой пленительной улыбкой. — Мы признательны за это, правда, дорогая?

Я заметила, что все выпили одинаково быстро.

— А также и вам всего наилучшего! — сказал Сэм, дав, наконец, волю своему очарованию, чтобы овладеть ситуацией. — Благодарю за то, что вы устроили нам такой замечательный прием, и за то, что были так необыкновенно щедры и поняли… нет, я имею в виду не это! Я искренне благодарю! Далее, я обязан вам, прекрасным людям, принести извинения за временное нарушение вашего душевного спокойствия, ведь так оно и было, не правда ли? Будем называть вещи своими именами. Но имея в виду все, что нам пришлось пережить, я не вижу, как иначе я мог бы поступить, кроме как похитить ее как юный Ромео. Я знал, что вы оба возражали бы, если бы я пришел к вам и сказал: «Послушайте, как это ни странно, но я действительно хочу жениться на вашей единственной, прекрасной, обворожительной дочери». И будь честен, Нейл, ты еще сомневаешься в моей искренности, да? Но ты не сомневайся. Я люблю Вики, и она любит меня, и мы будем самой счастливой парой во всем Нью-Йорке.

И что удивительно, я поверила ему.

После ухода Келлеров Корнелиус вернулся в библиотеку поработать, но позже из окна своей спальни я видела, как он вышел из дома со своим телохранителем. Он был одет по-домашнему: в белой тенниске, тапочках и голубых джинсах, и я знала, что он собрался к той женщине в Гринвич-Виллидж. «Кадиллак» выполз из ворот; их створки захлопнулись, и, резко отвернувшись от окна, я вышла из комнаты и отправилась бродить по дому.