Грехи отцов (СИ)

"Болевой Порог" глушит большую часть болезненных ощущений, раскаленным кнутом стегающих по нервным окончаниям… вот только, когда злобно жужжащая оса залетает вам в трусы, вы начинаете вопеть и дергаться на месте еще задолго до того, как она пустит в ход жало. Я извиваюсь, дергаюсь и рвусь. Но ремни крепкие, надежные. Выдерживают даже силу первой эволюции и пары улучшений.

Точно, улучшения.

Мозг начинает работать!..

Мысли ворочались в черепе с трудом, сплетаясь полуоборванными хвостами и слипаясь в единое целое с чем-то походящим на информационный хаос, заложенным в каждую из них. Но едва образ спасительного Инвентаря и осознания того факта, что я не какой-то хер с горы, а целый, мать его, химеролог всколыхнулся в сознании, вся прочая мишура рассеялась. Боль стала катализатором, ускорившим мысленный процесс, частично сняв дезориентацию после контрольного выстрела в голову.

Я ничего не сказал из предложенных Системой вариантов. Хоть и хотелось.

Выбрасываю все содержимое Инвентаря. Семьсот единиц биомассы речных гоблинов, семь центнеров пропущенного через мясорубку, миксер, блендер и бетономешалку кровавого месива, в котором даже кости перемололо в невесомую пудру, вырываются из… откуда-то вырываются тугой струей и сбивают Чеченца с ног. Он не успевает заорать. Человеческое тело просто безвольной куклой подхватывает буйным потоком и вминает в противоположную стену под ласкающий слух хруст ребер и позвоночного столба.

Вот только я не смог познать все радости этой симфонии. По нескольким причинам.

Первая — я обоссался и обблевался. Пусть, я и не особо зависим от мнения окружающих, меня очень сильно волнует мое же мнение обо мне. Ебать сестер, а потом их убить? Да, это в порядке нормы, как и грохнуть любящих, реально любящих, без сарказма, родителей. А вот отфлешбекиваться перед сном в настолько позорный момент… увольте меня от такого удовольствия.

Вторая — я все еще привязан и все еще слабо осознаю себя в этой точке пространственно-временного континуума. Если меня сейчас внезапно вырубит отходняком от стопроцентного сотрясения, то меня здесь же и положат. А Чеченец вряд ли один. Сто процентов рядом обретается тот гандон — Челябинск со своим ебучим пистолетом. На этот раз он, скорее всего, для надежности влепит мне в черепушку всю обойму, перезарядиться и еще одну, после чего размажет оставшееся месиво из крови, волос, мозгов и обрывков кожи подошвой сапога по белому кафелю. А тело прикопают в лесополосе, сожгут в прикормленном крематории, зацементируют в фундаменте какой-то новостройки или утопят в близлежащем водоеме. Тело, найденное плавающим у доков… классика.

Ах да… и третье. Так уж исторически вышло, что пыточных дел мастер в момент активации новой фишки Инвентаря находился спиной точно к столику с под линеечку рассортированным инструментарием. И так сложилось, что столик этот был в разы хуже закреплен — уже начинаете понимать к чему я веду?

Тушей Чеченца стол просто выворотило из креплений, опрокинув его на бок и забрызгав гоблинской плотью. Колюще-режущие, ударно-дробящие и легко воспламеняемые приблуды фонтаном брызнули в разные стороны. В том числе и в меня.

Один из скальпелей по касательной проходит через грудную клетку, вспарывая кожу и мясо до самых ребер. Кровь брызжет на разделочный стол.

Боль. Почти не чувствовалась. Слава моей предусмотрительности и "болевому Порогу", но…

Одна из колб прилетает мне на лицо. Если быть точным то в правую часть черепа, слегка цепляя еще не потухший эффект от Искры Любви. И да, как внезапно выяснилось, это было не специальное лабораторное стекло, что можно молотком пиздить и оно даже не треснет, а скорее всего, никому не нужный хлам из школьного класса о химии. Стекло бьется с противным звоном, разрезая кожу десятком осколков. Два застревают в глазу. Они пробивают тонкую кожуру века вместе с роговицей, и впиваются в зрачок и радужку. Проходят хрусталик, непоправимо калеча стекловидное тело. Больно. Неведомая кислота сжирает волосы, разъедает кожу лба, обнажая клиновидную, височную и теменные кости черепа, скулу, щеку и край нижней челюсти.

Интересный факт — нервные окончания человека крайне несовершенная вещь. И, порой, в этом скрывается множество плюсов. Вот вы знали, что при пересечении определенной планки температуры организм просто перестает ощущать разницу, тупо потому что не способен ее в полной мере воспринимать? Плюс тысяча градусов по Цельсию и плюс миллион. Если не учитывать тот факт, что слабая плоть при таких нагреваниях, скорее всего, превратиться в пепел, и воздействовать именно на тот участок мозгового вещества, что отвечает за боль, то можно будет повышать до бесконечности. Эффект не станет лучше.

Спросите, к чему это я?..