Грехи молодости, или Расплата за прошлую жизнь

— Извини, так получилось. Надеюсь, ты без меня не скучал.

— Нет, милая, не скучал. Я занимался нашим семейным бюджетом.

— Да… Я действительно вышла замуж за самого великого счетовода в мире.

Потрепав Алексея по голове, я прошла на кухню, включила чайник, села на стул и потерла лодыжки.

— Устала на каблуках — ноги болят.

Алексей, пришедший вслед за мной, сделал озабоченное лицо.

— Дорогая, а ты не забыла написать отчет о вчерашнем банкете?

— Ой, забыла… Прости меня, Алеша, закрутилась, все из головы вылетело. Завтра я обязательно займусь.

— Ты какая-то странная, Маргарита…

— Почему? — широко улыбнулась я.

— Уж больно добродушная.

— Я просто подумала о том, что нам уже хватит ссориться.

— Это ты правильно подумала.

— А я хорошая ученица, Алеша. Ведь ты так часто говорил о том, что семейная жизнь должна состоять из компромиссов.

— Ты исправляешься прямо на глазах, дорогая!

Я заварила чай, поставила на стол чашки и предложила Алексею присоединиться ко мне.

— А как обстоят дела с твоим бизнесом, Алеша? Надеюсь, все хорошо?

— Нормально, — буркнул Алексей, одарив меня подозрительным взглядом.

— Тебе не понравился мой вопрос?

— Вопрос как вопрос. У меня все хорошо, Маргарита. Скоро пойдут дивиденды. Осталось совсем немного потерпеть. В отличие от тебя, я веду свои дела намного практичнее.

— Милый, я хочу у тебя поучиться.

— Давно пора. Никто не разбирается в бизнесе лучше меня.

Я нисколько не сомневалась в том, что избрала правильную тактику. Алексей явно чувствовал себя хозяином положения.

— Неужели ты начинаешь исправляться, дорогая? Что-то не похоже на тебя.

— Дорогой, неужели тебе нравится, что мы ругаемся?!

— Не будет повода — и ругаться не будем. Финансист из тебя никудышный, Маргарита. Еще немного, и твоя фирма прогорит ко всем чертям.

— А ты возьми бразды правления в свои руки, — спокойно сказала я. — В конце концов, ты меня не обманешь. Ведь ты муж, да?

— Спасибо, дорогая! Я давно ждал от тебя этих слов. А начну я, пожалуй, с того, что поувольняю всех экономистов на хер.

— Как скажешь, милый.

Я замолчала и уткнулась в чашку, стараясь не встречаться с Алексеем взглядом. Я его боялась. И не только потому, что он более десяти лет провел в тюрьме. С уголовником можно договориться, но с больным — никогда.

— Милый, пойдем спать, — зевая, сказала я. — Завтра опять тяжелый день.

Алексей встал и послушно пошел в спальню.

Я разделась, выключила свет и открыла балконную дверь.

— Душно… Милый, ты не против, если я оставлю балкон открытым?

— Оставляй.

Взбивая подушку, я сказала:

— Странно… Начало осени, а теплынь стоит, как в июле…

— Нет, Рита, я сегодня уже ничего не смогу. Я ведь живой человек, а не автомат для траханья.

«Да уж, после дневной оргии можно неделю не вспоминать о сексе», — подумала я про себя, с трудом сдерживая улыбку.

— Алеша, а у тебя было много женщин?

— Не помню, не считал. Много, наверное.

— И ты со всеми спал?

— А что еще можно делать с женщинами? Понравилась — и в постель.

— А Маша?

— Маша была странная девушка, противоречивая. Меня и тянуло к ней, и отталкивало от нее.

— Как это?

— Она была страшная неряха. Постоянно пропадала на кастингах, горстями пила таблетки для похудения. Наверное, такую жизнь ведут все манекенщицы. Дома она только и делала, что валялась на диване, читала журналы и болтала с подружками по телефону. Размазанная косметика, синяки под глазами, запах перегара… Она приводила себя в порядок только тогда, когда шла на работу… А еще она любила устраивать вечеринки, которые доводили меня до белого каления. Она хотела, чтобы и я принимал в них участие, но я терпеть не могу тусоваться с чужими людьми. Ты знаешь, а ведь я ее поколачивал…

— Ты бил Машу?

— Ну да. Она сама напрашивалась. Один раз я стукнул ее так сильно, что из носа хлынула кровь.

— Дорогой, но это ужасно!

— А не ужасно обниматься у меня на глазах?!

— Неужели и меня ждет подобная участь?

— Если ты будешь во всем слушаться меня, я тебя бить не буду.

— Я буду послушной девочкой, обещаю, — ласково промурлыкала я, содрогаясь в душе от отвращения. — Но ведь Маша была беременна?

— Эта идиотка сама захотела ребенка. Ее невозможно было отговорить.

— По-моему, ты сожалел, что ребенок так и не родился.

— Да это я так просто сказал. На самом деле мне было страшно от одной мысли, что этот выродок подрастет и будет диктовать нам свои условия. И все же я нашел в Маше то, что долго искал в женщинах.

— И что же?