Грехи матери

– Ты по-прежнему довольна, что у тебя нет детей? – с грустью поинтересовалась Оливия. Ей казалось, что это по ее вине и Кассандра, и Филипп не хотят обзаводиться детьми и потому несчастны. Оливия считала это огромной потерей. Касси не сказала матери, что не единожды делала аборты и еще сделает, если подведут противозачаточные или она сама ошибется.

– Очень.

Причина была ясна обеим, и тему закрыли. Для обеих это была опасная территория, минное поле, на котором у самой поверхности были зарыты все старые обиды Касс.

Видя, что дочь посматривает на часы, Оливия оплатила счет. Они вышли из ресторана, и Касси поблагодарила за обед.

– Удачного турне! – пожелала Оливия и поцеловала дочь, которая пристально посмотрела на нее, словно пытаясь понять, какова ее мать на самом деле. – Спасибо, что захотела повидаться, – с грустью произнесла Оливия.

Касси кивнула и поспешила прочь, а Оливия села в машину, и водитель повез ее обратно на работу. У нее было ощущение, что с младшей дочерью их связывает тончайшая нить, которая, слава богу, еще не порвалась.

Вернувшись в офис, Оливия позвонила Алексу. Он находился дома с друзьями, родителей не было.

– Я по тебе скучаю, – сказала она. – Как дела?

– О’кей. Скоро начинаются занятия.

Ему предстоял последний год в средней школе. Алекс ждал его с нетерпением и волновался из-за подачи заявлений в колледж. Они говорили об этом на яхте, Оливия старалась подбодрить внука, но конкурс был высокий.

– Сообщи, если захочешь приехать поужинать со мной, – предложила она.

Идея ему понравилась, но ехать было лень.

– Ладно, – ответил Алекс неопределенно.

Трудно было поддерживать контакт, не видясь ежедневно. Поэтому совместное пребывание на яхте получилось таким замечательным. За те дни ей удалось сильнее сблизиться с внуком.

– Может, стоит сообщить родителям то, о чем мы говорили, до начала занятий в школе? Тебе будет легче в учебном году – одной заботой меньше.

– Или больше, если у них крыша поедет.

Алекс всё еще был убежден, что реакция родителей окажется отрицательной.

– Мне кажется, ты должен больше им доверять.

– Я их знаю. Мой отец – гомофоб, мать тоже не признает голубых.

Внук очень нелестно отзывался о родителях. Оливия надеялась, что он ошибается.

– Если хочешь, можем вместе поговорить с ними, – повторила Оливия свое предложение, сделанное еще на яхте.

– В любом случае спасибо, бабушка.

– Ты это сделаешь, когда будешь готов.

– Может, когда мне будет лет девяносто.

Он засмеялся, а ей стало жаль внука. Алекс пообещал вскоре позвонить, и они попрощались. Ей не хотелось терять с ним связь. У нее появилось так много поводов для беспокойства, беспокойства о них всех.

По пути с работы она думала о Касс. Оливия ведь могла бы написать ей сообщение или послать эсэмэс. Она даже не знала, где в Нью-Йорке остановилась ее дочь, – забыла спросить. Вероятно, в центре. Сердце у Оливии разрывалось от того, что она столь многого не знает о своей младшенькой. Но по крайней мере обед у них прошел удачно. Пока хвалиться было больше нечем.

Оливии не нравилось, что по возвращении из отпуска она до некоторой степени потеряла связь с детьми и внуками. У каждого из них была своя жизнь, свои радости и огорчения. У нее – тоже. Только в путешествии они соприкасались, переплетались, а по возвращении ниточки опять ослабли, и Оливия понятия не имела, кто чем занят. Гораздо легче было, когда все находились под одной крышей, как прежде. Но те дни ушли навсегда. Даже у внуков уже появилась собственная жизнь.

Кэрол несколько дней назад улетела в Калифорнию. Она звонила бабушке, чтобы попрощаться. Софи была в Бостоне и собиралась до начала занятий поехать с друзьями на полуостров Кейп-Код. Оливия осознала, что не говорила с Филиппом с момента их бурной дискуссии на прошлой неделе. На работе она с ним тоже не виделась – по возвращении из отпуска оказалась завалена делами. Она надеялась, что сын успокоился. Боль от его резких слов смягчила Мэрибел. В тот вечер Оливия планировала встретиться с Питером. Он был радостью ее жизни. Ей много о чем хотелось рассказать, особенно о встрече с Касси. Про Алекса она рассказывать не собиралась – дала обещание. Но она могла по крайней мере поделиться с Питером своими заботами о других, своими победами и печалями. Без него жить ей было бы гораздо труднее. Этого не понимал Филипп, но понимала ее мать.

Глава 15

После ссоры с матерью Филипп пребывал в ужасном настроении. Он вновь обсудил ситуацию с Джоном, когда тот вернулся домой, и беседа переросла в ожесточенный спор. Так что теперь он пребывал в конфликте и с матерью, и с братом. Но своего мнения не изменил. Джон сказал, что он сошел с ума и должен извиниться перед матерью, но Филипп не собирался этого делать – ни теперь, ни когда-либо еще.

Жену свою он после возвращения из отпуска почти не видел дома. На нее свалилась гора работы – три новых клиента и подготовка к процессу. Она каждый день допоздна засиживалась в офисе, а он ужинал с приезжими представителями поставщиков. В тот вечер он надеялся пересечься с Амандой.