Стайк следовал за подмастерьем по лабиринту трущобных улиц Гринфаэр-Депс прямиком к дому семьи Флес. Люди останавливались и глазели, а потом поворачивали в другую сторону или захлопывали двери, мимо которых проходил Стайк. Улица перед ним пустела с той же скоростью, с какой расходятся волны перед носом корабля. Кровь человека-дракона – которой, наверное, было даже больше, чем его собственной, – капала с пальцев, оставляя непрерывный след. Время от времени он рассеяно вытирал руку о рубашку.
Всю дорогу подмастерье не проронил ни слова, а когда они дошли до дома Флесов, мальчишка только и смог указать в немом ужасе на дверь. Большая дубовая дверь была сорвана и висела на одной петле, завалившись в прихожую. Внутри было темно, и Стайк ожидал, что подмастерье развернётся и сбежит, оставив его одного в ловушке.
Однако тот стоял рядом, словно не хотел остаться в одиночестве, даже если его единственным спутником был искалеченный, покрытый кровью гигант.
Стайк достал нож и прокрался внутрь.
Одной дверью разрушения не ограничились. Вся мебель, все безделушки, собранные за время долгого служения королям и простолюдинам, были изодраны в клочья. Бесценные напольные часы лежали на боку, разрубленные топором; коллекция бруданского фарфора на каминной полке разбита вдребезги; гурланские ковры порваны, а от кезанских ваз остались одни осколки.
Стайк прищурился в тусклом свете, разглядывая разрушения. Он сразу понял кто это сделал – черношляпники – и отметил, что действовали они весьма тщательно. Даже стенам досталось, в штукатурке в приступе ярости пробиты сотни дыр. Вреда могло быть гораздо больше, если бы дом подожгли. Похоже, их остановил только страх дотла спалить Гринфаэр. Откуда-то из глубины дома послышался плач, и сердце Стайка защемило ещё сильнее, чем при виде руин. В груди будто что-то сжалось, затрудняя дыхание.
– Где Старик? – прохрипел Стайк.
– В мастерской, – ответил подмастерье.
Мастерская Флеса приняла на себя основной удар. Верстаки разбиты в щепки, инструменты разбросаны, а шпаги с ножами погнуты и сломаны. Посреди этого разрушения сгрудилась маленькая группка из трёх подмастерьев вокруг неподвижной фигуры на полу. Самый юный из них, не старше Селины, открыто рыдал, у двух других покраснели глаза и дрожали подбородки. Стайк мягко подвинул мальчиков и опустился на колени рядом с Стариком.
Старик Флес был так же искалечен, как и его дом. Лицо в крови и синяках, одна рука неестественно согнута. Рубашка пропитана кровью, как и у Стайка, в другой руке он сжимал сломанный клинок. Он лежал там же, где упал, мальчишки не осмелились его двигать.
В груди у Стайка сжалось ещё сильнее. Он попытался заговорить, но ограничился жестом и кряхтеньем.
– Воды, – приказал он.
Он приложил два пальца к шее Старика, затем поднёс ухо к его губам. Ему удалось ощутить слабый пульс и слабое дыхание на щеке. Старик Флес ещё жив.
Облегчение пересилило все остальные эмоции, бурлившие в груди Стайка. Он заставил себя успокоиться, прочистил горло, а затем ещё раз, когда заметил, что Старик открыл глаза.
– Большой, мать твою, идиот, – прошептал Старик.
– Заткнись, – ответил Стайк. – Береги силы.
Старик попробовал перевернуться со сломанной руки, но, пронзительно застонав, прекратил попытки. Ему удалось слегка повернуть голову и окинуть взглядом мастерскую.
– Работа всей жизни, – пробормотал он.
– Всё из-за меня, – произнёс Стайк.
Определённо, только из-за него. Старик исправно платил взятки и держался от греха подальше. У черношляпников не было причины нападать на столь уважаемого мастера. Не было, пока они не начали охоту на Стайка. Должно быть, как-то узнали, что Старик передаёт ему информацию. Возможно, прокололся один из подмастерьев. Или за домом следил шпион. Может даже сам Старик оплошал.
– Ну конечно из-за тебя, – прошипел Старик. – Всегда знал, что ты приносишь неудачу.
Он снова попытался сдвинуть руку, но безуспешно.
Стайк аккуратно перевернул Старика на бок, игнорируя протестующий вопль, затем вытащил его руку и положил ему на грудь. Точно сломана, и, вероятно, её нужно вправить. Стайк мог бы это сделать, но не знал, переживёт ли Старик болевой шок.
– Доктора вызвали? – спросил он у старшего подмастерья.
– Только вас, – отозвался тот. – Он сказал никаких врачей.
– Что ж, он кретин. Приведите лучшего хирурга в этой части города, сейчас же.
– Не надо врачей, – проворчал Старик.
– Заткнись, – рявкнул Стайк.
Подмастерье медлил, переводя взгляд со Стайка на Старика и обратно. Стайк оскалил зубы:
– Если ты думаешь о том, что он с тобой сотворит, когда поправится, то знай: я сделаю ещё хуже прямо сейчас. Хирурга. Пошёл.
Подмастерье убежал, а Стайк велел остальным зажечь свет, собрать то, что осталось от кровати Старика, и перенести его на постель. При этом Старик осыпал проклятиями Стайка и всю его родословную и отключился, когда его уложили. Стайк сел на полу возле кровати, прислонившись спиной к холодной стене, а подмастерья занялись уборкой в мастерской.