Грех Захарова

Желания готовить еду нет. Когда Захаров был здесь, я иногда хоть чем-то, но занимала себя. Проводила время у плиты. Потому что Тимур неоднократно давал понять, что ненавидит ресторанную пищу. Правда, это было давно. Когда мы встречались как настоящая влюбленная пара. Однако я, несмотря на это, иногда готовила сама. Но для самой себя ничего делать не хочется.

Принимаю душ. Высушив волосы, сажусь на диван, включаю телевизор. Последнее время он стал для меня настоящим другом. С его помощью время хотя бы ползет.

Слышу щелчок замка, съеживаюсь. Сначала мне кажется, что послышалось. Но нет. Там кто-то есть.

Перед глазами сразу всплывает картина последней ночи, которую мы провели вместе с Тимуром. День рождения Эмиля, а потом нападение, выстрел. Становится страшно. А вдруг пришли за мной?

Но ведь майор сказал, что проблема решена…

Боже…

Я на ватных ногах иду к двери. Чувствую железную хватку на руке, а потом оказываюсь зажатой между стеной и мощным телом человека. Даже вскрикиваю. Страх уходит только тогда, когда в нос ударяет безумно любимый аромат.

ГЛАВА 38

ТИМУР

Прежде чем свалить из больницы, надо было обязательно заняться некоторыми вопросами, которые я решил за сутки. Еще неделю назад с точностью понял, что все эти сцены смахивают на детские игры. Мира уходит, я ее чуть ли не силой возвращаю. А потом я ее отталкиваю, но в этот раз она не уходит.

Правда, я хотел сделать лучше для нее. Чтобы она ушла и не думала обо мне, поскольку врач нас почти убедил, что никаких шансов нормально ходить у меня нет. Что всю жизнь буду хромать. А я, честно говоря, сомневался, что Мирослава захочет меня такого. Да она ни на шаг к себе не подпускала добровольно, когда в порядке я был…

Друзья сделали все необходимое, чтобы поднять меня и дать второй шанс.

Почти рванулся в дом, когда узнал, что Мира в моей квартире. Что она никуда не ушла и почти месяц ждет меня в моей же берлоге. Приходит в палату и тайком смотрит на меня, чего я не хотел от слова совсем. Но Эмиль, будь он проклят, все знал, только делал вид, что не в курсе. Наоборот, он помогал Мире все это время, когда я упорно отказывался пускать ее в палату.

Жму на газ как обезумевший, желая скорее доехать. А Эмиль звонит ежеминутно, напоминая, что нужно принять какие-то там гребаные таблетки и вообще зря я сел за руль. Но и без Миры больше не могу. Вроде бы должны сесть и как взрослые люди поговорить, наконец решить наши проблемы. Перешагнуть и больше не думать о прошлом. Лишь будущее.

В квартиру захожу молча. Мира появляется сразу же, медленно шагает к двери. Прижимаю ее к стене и нависаю над ней. Хрен знает, сколько времени будет продолжаться эта дичь и сколько мы еще будем жить вместе, но при этом вести себя как чужие друг для друга люди. Однако мы давно не чужие.

– Меня ждала? – довольно усмехаюсь, наклоняясь настолько близко, что чувствую сладковатый аромат, исходящий от нее.

Девчонка дрожит. Молчит, не говорит ни слова. Я же просто теряюсь в бездне ее глаз, которые пристально смотрят на мое лицо.

– Ты что, испугалась? Извини, не хотел пугать, – говорю и сразу же вспоминаю, что она в этом доме не разговаривает. Гордая моя. – Опять молчишь? Мое наказание еще не закончилось? – тишина в ответ. – Ладно. Главное, что пожизненное не съел. Остальное исправлю, – чуть ли не рычу. Но не от злости, а скорее от того, что эта девчонка упертостью заводит меня.

Наклоняюсь еще ниже, глубоко вздыхаю воздух у ее макушки.

– Я не молчу! – восклицает, впиваясь еще сильнее в мои плечи и задевает рану. Шиплю от тупой боли, от чего Мира ахает. – Черт, прости! Больно? Где? Дай посмотреть.

Дрожащими пальцами расстегивает пуговицы рубашки. Одну, потом вторую.

– Мир, – смеюсь, обхватив ее руки своими. – Все отлично. До свадьбы заживет, не волнуйся ты так. Главное, что ты не молчишь как статуя. И реакцию твою на мою близость я отчетливо вижу, – шепчу прямо в губы. – Снова будешь отрицать, что ни черта не чувствуешь ко мне?

МИРОСЛАВА

– Ничего я не стану отрицать! – цежу сквозь зубы, не в силах отвести взгляда от губ Захарова.

Твердые и четко очерченные. Притягательные. Огромный, обладающий невероятной силой мужчина. Мой первый и, конечно же, последний.

Я еще в больнице обещала, что не стану бегать от него и отталкивать. Лишь бы Тимур выкарабкался и вернулся в мою жизнь. Да и какой уже смысл? Я решила забыть все. Точнее, постараться забыть и начать все с чистого листа. Что и стараюсь делать в данный момент.

– То есть…

– Сукин ты сын, Захаров, – перебиваю. Врезав несильную пощечину, впиваюсь в его губы поцелуем, крепко обвив шею мужчины руками. – Сукин сын! Ненавижу тебя!

– Я даже не сомневаюсь, – хрипит мне в рот. – Мне нравится такая ненависть, мелкая. Продолжай в том же духе.

Специально провоцирует, злит меня. Но уже все равно. Пусть говорит что угодно. Я больше не поведусь. А если хочет быть со мной, примет мое условие, над которым я долго думала, когда в одиночестве сидела в стенах этой квартиры и ждала. Ждала, не теряя надежду. Ведь была уверена, что Захаров не оставит меня. Вернется!

И он вернулся…