Грех с ароматом полыни

Она точно проснулась от пронзительного крика. Он не мог ей присниться. Ей в плену вообще сны не снились. Ее сознание лишалось света, как лишалась света комната, где она сидела на цепи. Будто кто-то невидимый там, на улице, высасывал этот свет огромным беззвучным пылесосом и из нее тоже. Вика проваливалась, засыпая на одном боку. Просыпалась на нем же. Ворочаться – цепь не позволяла. Снов не было ни разу. А тут дикий крик.

– Ты слышал? – Она резко села, сердце отчаянно колотилось.

– Что? – Цепь в дальнем углу загремела. Гришка заворочался.

– Крик! Кто-то кричал.

– Приснилось, – отозвался он сонно и громко зевнул. – Спи. Пока дают.

– Идиот, – прошептала Вика едва слышно.

Но он услышал и тут же отреагировал:

– Сама дура!

Ей вдруг стало очень обидно, и она воскликнула:

– Хорошими же были бы наши отношения! Оскорбляешь через слово. Правильно Денис говорил про тебя, что ты слабак. Что испытания – это не по твоей части. И…

– Прости, – перебил ее Гриша. – Прости. Я в самом деле говно. Безвольное, слабое, трусливое.

– Принимается, – отозвалась она, напрягая слух, какие-то звуки доносились из-за стены, к которой она была прикована.

– А Дэн… Дэн был сильным, – словно не слыша ее, продолжал Гриша. – Он был джентльменом удачи. Мог рассмеяться опасности в лицо и все такое. И? И где он теперь, а, девушка? Где твой Дэн? В земле червей кормит? А я не хочу туда так рано, поняла?

Она уже давно все про него поняла. И иллюзий особых не питала. Но от такого откровенного презрения к покойному другу ее затошнило.

– Сволочь, – крикнула она в ту сторону, где он гремел цепью. – Мелкая, трусливая сука! Если мы выберемся. Если останемся живы. Я, во всяком случае. То… То я тебе этих слов о Денисе никогда не прощу. Никогда!

– А мне плевать, – произнес он после непродолжительной паузы. – Ты даже не представляешь, насколько мне плевать на твое уважение. На твое прощение. Если мы выберемся, я обо всем забуду. И тебя в первую очередь.

Вика мстительно подумала, что забыть-то Грише обо всем вряд ли получится. Она постарается и сделает так, чтобы он ответил за свои дела. Даже если ей придется стучать полиции. Даже если придется заложить его. И зря он недооценивает свое участие в грабеже. Он! Только он обеспечивал техническую сторону операции. Был, так сказать, ее мозговым центром. Это соучастие! И пусть он…

– Мой сын тебя уничтожит, – отчетливо услышала Вика женский голос из-за стены. – Он работает в силовых структурах. И уже утром он будет здесь. И уничтожит тебя, чудовище!

Это была надежда на спасение. Призрачная, но она появилась вместе со словами плененной женщины о своем сыне.

В голове у Вики тут же забродили видения о штурме ребят в касках и масках. Они врываются на старый завод, обыскивают все помещения и находят их с Гришкой. Ну и, конечно, бедную женщину находят тоже.

Мужчина что-то ответил. Негромко, неразборчиво. На что женщина разразилась ругательствами. Ругалась она интеллигентно. Ни слова матом.

Из всего ее крика Вика поняла одно: надежды на спасение у тети так себе. Сын ее был где-то на островах на отдыхе. Связи там не было. Но она криком пыталась донести до похитителя, что он связывается с матерью каждый день. И если она не выйдет на связь, то…

Вика не стала слушать дальше. Крепче зажмурилась и снова провалилась в темную яму, именуемую сном. И ей впервые за все ночи заключения приснился сон. Она будто спала в собственной кровати, широко раскинув руки. Ей ничего не мешало поворачиваться с боку на бок, спать на спине, на животе. Единственное, что не получилось, это сунуть руки под подушку. Она, казалось, пристыла к матрасу и…

Вика дернулась, открыла глаза, и тут же зажмурилась от яркого света, выжигающего ей глазные яблоки. Она резко дернула руками, прикрываясь от света. И с удивлением обнаружила, что ей удалось это сделать. Браслета, на который крепилась цепь, на запястье не было.

– Что?! – крикнула она громко.

– Тише, детка, не шуми, – прошелестел незнакомый невнятный голос. – Мы сейчас тихо выйдем отсюда. Орать не будешь?

– Кто вы?! – Страх ядовитой змеей пополз по позвоночнику, поднимая кожу крупными мурашками.

Вот они и явились по ее душу – наркоманы, бездомные, гопники. Она хотела спасения в их лице? Получай! Сейчас ее выведут на улицу и отдадут на растерзание вонючей толпе.

– Кто вы?! Я никуда не пойду! Гриша! – громко крикнула она.

И тут же ей на рот легла мужская ладонь. Странно, но она довольно приятно пахла, не была грубой или в грязи. Это ее объятый ужасом организм вычислил мгновенно.

– Гриша уже в машине. Ждет тебя, – прошептал мужчина. – Не кричи. Не надо.

Врет, нет? Усыпляет бдительность? Боится, что она заорет и привлечет внимание…

Кого?! Гопников, наркоманов, бомжей? Им совершенно нет дела, что происходит в подвалах заброшенных заводских корпусов.

Гришка прав, она полная дура!

Вика кивнула несколько раз подряд. Рука с ее рта убралась. Ее подхватили под мышки, поставили на ноги, и она тут же упала. Ноги не держали. Тогда мужчина подхватил ее, взвалил на плечо, как мешок с картошкой, и понес к выходу.