Грех с ароматом полыни

Ева достала мобильник и позвонила Егору. Он не ответил.

Тоже странно. Они с вечера договаривались все время быть на связи.

Ева широко распахнула дверь подъезда, она успела вставить нос ботинка, когда женщина с мусором выходила. Вошла внутрь и медленно двинулась вверх по лестнице.

Чутье подсказывало ей, что там ей делать нечего. И не потому, что там может быть опасно, а потому, что там ей делать нечего. Кто бы ни прятался за открытой дверью квартиры ювелира, он задаст вопросы. Ответов у нее не будет.

Она поднялась на третий этаж. Высунула нос из-за выступа стены.

Все так. Женщина не соврала. Дверь была открыта. Почти настежь! Это никак не вязалось с представлениями об осторожности ювелира Арсения Громова. И голоса там звучали громко, что исключало присутствие там злоумышленников. Те бы шептали. И дверь закрыли. А тут…

Так вести себя могли только ее бывшие коллеги – полицейские. Она тяжело вздохнула и пошла вперед.

В прихожей у распахнутой двери маялся дежурный. Он вскинул брови, увидев Еву. Не узнал или не знал.

– Я в составе группы, – коротко обронила она и пошла на голоса.

Несколько комнат. Везде чисто. Никакой перевернутой мебели. Никто тут ничего не искал. Голоса слышались где-то впереди. Она пошла по коридору, заглянула в открытую дверь.

Небольшая комната без окна. Тот же порядок, почти аскетичный. На столе ничего не тронуто и не сдвинуто с места. Валялся перевернутым стул, это да. И еще, широко разбросав руки в стороны, лежал лицом вниз человек. В атласном дорогом халате и домашних тапках на босу ногу. На спине, окрасив дорогую ткань темным, расползлось пятно крови. Человек – по всей видимости, Арсений Громов – был убит.

А по какой тогда причине тут работал Егор с Устиновым? Вова Сучков? И еще какая-то молоденькая девчуля терлась у дальней стены с бледным лицом. Пыталась разговорить жену хозяина. Или подругу, или сестру.

– Доброе утро, – буркнула Ева.

Не сбегать же ей было, уж пришла.

– Оп-па! Какие люди! – загомонили, загоготали Устинов и Вова.

Егор повернулся, кивнул ей с каменным лицом и продолжил что-то писать в протоколе. Разозлился. Оно и понятно – он же запретил ей сюда соваться. А она ослушалась. Как всегда, ослушалась.

– А мы все ждем, ждем, когда, ну, вот когда! – обнажил пухлую морду широким оскалом Устинов.

По-медвежьи подошел к ней, облапил, расцеловал звонко в обе щеки.

– Прекрасно выглядишь, Евочка, – очень громко оповестил он присутствующих. – Впрочем, как всегда. А ты как тут? По делам страховщиков?

По тому, каким скверным светом засияли его глаза, Ева поняла, что Устинов уже знает о ее увольнении.

– Да. По делам страховщиков, – кивнула она. – Что здесь?

– Вот… Убит хозяин этой ювелирной мастерской – Громов Арсений Витальевич. – Устинов приглашающе выставил обе руки в сторону тела. – Причину смерти угадаешь? Или тебе рассказать?

– Ножевое? – посмотрела Ева на Вову, задравшего на нее голову и с интересом глянувшего.

Эти мерзавцы иногда даже ставки делали: угадает Ева или нет причину смерти.

– Ножевое, – подтвердил Вова и улыбнулся Еве. – Рад тебя видеть, малышка. Иди, расцелуемся, что ли.

Ева наклонилась к нему.

Широко разведя руки в запачканных перчатках, Вова поочередно подставил ей обе щеки, в которые Ева клюнула его холодными губами.

– Ева! – воскликнул за ее спиной Устинов. – Но как?! Скажи, как ты могла, стоя у порога…

– След от пули на ткани другой, Сергей. Тут он продолговатый, края не опалены. Значит, колото-резаная рана. Это же элементарно. – Она осторожно заглянула Егору в лицо. Шепнула: – Не злись.

Он промолчал, но засопел так сердито, что она поняла – объяснений не избежать.

– Ну, раз уж ты здесь, расскажи нам, что тут произошло? – потер толстые ладони Устинов. – Воссоздай, так сказать, полную картину преступления. А? Слабо?

Она коротко улыбнулась, едва заметно кивнула. И тихо, чтобы не было слышно бледной практикантке и перепуганной насмерть заплаканной женщине, произнесла:

– Это не ограбление. На первый взгляд. Все вещи на месте. Ничего не искали. Одно из двух, Сережа…

– И? – Он вставил огромные кулаки в толстые бока.

– Либо то, зачем пришли, лежало на виду. Либо пришли, чтобы именно убить Громова.

– А с чего ты решила, что то, зачем пришли, лежало на виду? – подал наконец голос Егор.

– Вот здесь… – Ева осторожно шагнула к столу. Наклонилась так, чтобы взгляд заскользил по поверхности. – Едва заметный оттиск без пыли. Везде она присутствует. Совсем чуть-чуть. Свежая совсем. А вот этот оттиск без пыли. Так ведь, Вова?

Вова, кряхтя, поднялся с корточек. Он все еще сидел над трупом. Подошел к столу, так же, как Ева, согнулся. И запустил взгляд по столу. И тут же кивнул.

– Да. Она права, черт побери! Она, как всегда, права! Брависсимо, Евочка! – Он дотянулся до ее щеки и поцеловал. – Скучал! Тебя жуть как не хватает в отделе.

– Хватит лобзаний, – прикрикнул Егор и покосился на женщин у дальней стены. – Так что, Володя? Действительно что-то тут лежало?